Алексей Недогонов - Дорога моей земли
- Название:Дорога моей земли
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Современник»
- Год:1975
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Алексей Недогонов - Дорога моей земли краткое содержание
Книгу составили лучшие произведения поэта о родной земле, о Советской отчизне, о героизме русского солдата в Отечественной войне, раздумья о мирной жизни, стихи о любви.
Дорога моей земли - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тыщу девятьсот шестидесятый,
может быть, в семидесятый год
до окна
походкой вороватой
гибель костяная подойдет.
Пальцами сухими постучится
в тусклое стекло повечеру.
Опущу прохладные ресницы.
И, словá не досказав, умру.
Ты, товарищ мой, перед врагами,
для другого моего пути,
насмерть,
трехдюймовыми гвоздями
струганые доски сколоти,
чтобы мог я чувствовать свободно
свой последний,
неземной, полет,
чтобы слышал я,
как всенародно
слово Селивановский [2] Селивановский А. П. (1900–1937) — советский критик. — Ред.
возьмет.
Может, он оставит для былого
свой короткий,
свой глубокий труд?..
Впрочем,
для вступительного слова
критика хорошего дадут.
Он меня прославит не слезами.
И потом, качаясь на весу,
я свою измученную память
за собой навеки унесу.
Но пока меня никто не знает.
И — проспектом —
красные стрелки
боевую песню запевают
несуразной мысли вопреки.
И проходят стройные отряды.
По весне.
По травам.
По утрам.
По торцам.
По звездам Ленинграда.
По сухим московским площадям.
Память! Память!
Только с песней этой
временным поклонникам души
уходить из жизни —
не советуй.
Умереть на время — разреши,
чтоб они не плыли в край видений,
чтоб они не повернули вспять.
Мы должны учиться у растений,
погибая,
снова расцветать!
1935 г.
Завещание
Я не вещий Боян.
Но железо встающего слова
мне напомнило кровь
и обиженный голос былого.
Я не вещий Боян.
Но скажу, что ни поздно, ни рано —
начинает история славу
от стен Орлеана.
И ведет ее вглубь.
И над миром встают исполины!
Бьют копыта времен
по камням,
по степям Украины.
И на мертвых степях
высыхают столетние травы.
— Где твои кобзари?
И петровское небо Полтавы?
Бьют копыта времен!
И путями сердцебиенья,
Площадями Восстаний
проходит Мое Поколенье,
потрясая богов
тишиною и бурей земною.
Пепел трех поколений
летит и звенит надо мною,
над водою морей,
над людьми,
над сырыми полями.
Пепел трех поколений
летит мировыми путями.
Современье мое!
Я с тобою в дороге военной.
Но когда я умру —
положи меня в гроб.
Постепенно
охвати ты меня
голубыми огнями кремаций,
чтоб я мог умирать
и опять над собой подыматься.
Впрочем, нет!
Лучше ты положи меня в землю,
под травы:
так тебя я прошу.
Это — все для потомков, для славы.
Песни я оставляю
(пролетят ли они по эпохам?).
Только я порасту
чернобылом и чертополохом.
Может, песни забудутся.
Но следы Моего Человека
будут ясно видны
под звездой двадцать пятого века.
Это будет в стране
не забытого мною потомка.
…Он найдет мой скелет.
Поразмыслит.
И скажет негромко
после опытов длинных,
познавши строенье скелета,
что широкую кость
только можно найти у поэта.
И прибавит,
взглянувши на череп
холодного цвета,
что глаза мои были
глазами большого поэта.
Ну, так что ж еще надо мне?
В середине двадцатого века
бьют копыта времен
над судьбой Моего Человека!
Декабрь 1935 г.
Поезд
Теперь не мечтай о снеге,
о санках, о январе:
уж розовые побеги
качаются на заре.
На солнце они не выгорят,
под ветром они ясны.
За пригород, на Звенигород
летят облака весны.
А следом за ними
рано
на дальние города
скользят — по путям тумана —
курьерские поезда.
Из тамбура — дым. Махорка
и человек — на нем
военная гимнастерка,
затянутая ремнем.
…Ни голоса. Ни тумана…
Сквозь версты и маету
у тихого клена, Анна,
он видит свою мечту.
Вертящиеся просторы.
Мост радужный и река.
Колесные разговоры.
Откосы и облака.
………………………………
Теперь не мечтай о снеге —
апрелю воздай хвалу.
На озере, на Онеге,
шумят паруса во мглу.
Апрель 1936 г.
Весна
Да, весна! Ее встречают воды,
взрывы почек, пение дроздов,
на рассвете, в тишине природы,
пригородный говор поездов.
Да, весна! Качаются черешни.
Пионеры ставят поутру
на высоких тополях скворешни —
и скворцы летят с Алам-Зуру.
Посмотри на голую осину:
здесь, колеблем теплым ветерком,
серый долгоносик древесину
пилит беспокойным хоботком.
Вот оно, извечное начало
жизни нашей, счастья и любви.
Если этой молодости мало,
если сердце вечность увидало,
выпей всю природу — и живи!
Слушай отзвук песни величальной,
звон моих лирических стихов,
где-то замирающий и дальний
пригородный говор поездов.
1936 г.
«Мы можем долго жить в разлуке…»
Мы можем долго жить в разлуке,
не тосковать и не грустить…
Туда,
где омутов излуки,
на Дон, ты едешь погостить.
Пусть мимолетным будет лето
и пусть мучительней тоска,
ты говори: — Я рядом где-то. —
А я поверю — ты близка.
1937 г.
«До рассвета ночь еще в запасе…»
До рассвета ночь еще в запасе.
Сети и надсады собери.
На сыром, задраенном баркасе
выплывай рыбалить до зари,
чтоб в корзинах, убранных катраном,
вдруг взметнулась щука над сазаном,
чтоб могли увидеть рыбаки,
как раздуют жабры чебаки.
Будут пахнуть сумерки у плеса
овсюком — травою полевой.
Прогрохочут по мосту колеса,
словно вешний гром над головой, —
будто кто-то по небу подводу
вдруг промчит…
Глазами рыбака
ты увидишь, как идут под воду
камыши, лини и облака.
1937 г.
Охота
Как славно осенней порой
за спину закинуть двустволку
и в гости пожаловать к волку —
свинцовой развлечься игрой.
С разгону вскочить на коня,
и, голову чуть наклоня,
пришпорить (огонь домочадцев
оставить во мраке)
и мчаться,
сквозь ночь пробивая коня.
Кружиться под гомон подков
и выискать несколько жадных,
багровых,
косых,
беспощадных,
бегущих в траве огоньков.
— Угу-у-у! —
И, рванув повода,
дать выстрел,
лететь за добычей:
сейчас же (небесный обычай!)
на выстрел ответит звезда.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: