Николай Тарасов - И вновь о женщине пою

Решил стихи я напечатать –

Плохи они, иль хороши?

Я не могу их больше прятать –

Живёт в них часть моей души!

Сосульки плачут по зиме

Солоноватыми слезами.

Луч солнца пляшет по стене,

По потолку над головами.

Дрожат сквозь марево дома.

Их очертания так зыбки,

Как будто здесь весна сама

Играет песнь свою на скрипке.

Наполнен музыкою двор,

Аккордом – лужа у порога.

И даже крашеный забор,

Благодарит сегодня Бога.

Дождь на стекле все семь нот выбивал,

Ветер, кружась, под дождём танцевал.

Город был залит весь солнцем до дна,

В городе том бушевала весна!

Окна домов прямо в лужи смотрели,

Им отдавая мелодий тех трели,

Солнечный зайчик по лужам скакал,

Словно сам дождь на рояле играл.

Музыка шла от асфальта и крыш,

Лились аккорды из старых афиш.

В ноты вплетая свой фирменный стук,

Старый трамвай дребезжал, тук-тук-тук.

Был и солист – воробей-непоседа,

Громко чирикал он, громче соседа.

Каждый старался скорее успеть

Хоть одну ноту мелодии спеть.

Город звенел улиц всех голосами,

Трубы, и те отзывались басами.

Даже весенний, облезший весь кот

Тихо мурлыкал, не зная всех нот.

Дождь и не ведал, что он натворил,

Он и не знал, что здесь всех разбудил.

Город помыв, истощённый слегка,

Руки втянул он свои – в облака…

Музыка смолкла, душа ещё пела,

Я за окошком сидела без дела,

А во дворе бушевала весна,

Город очнулся от зимнего сна.

Дождь, что зовётся в народе слепым,

Был скоротечным и был молодым.

В город другой он, смеясь, убежал,

Долго во след ему гром грохотал…

Я думаю, не только мне знакома

Та ситуация, что повторяется всегда,

Когда весной в саду, напротив дома,

Цветёт черёмуха у тихого пруда.

Не сомневаюсь, также всякий знает

Приметы времени, находит их всегда, —

Вот повсеместно как-то, холодает,

Вот ярче утром светится звезда…

Всё постоянно, всё давно знакомо,

Но почему же всё-таки тогда

Цветения черёмухи у дома

Как чуда ожидают города?

Я думаю, нас запахи дурманят,

Вдыхая их, мы улетаем в никуда…

И пусть дожди, мешая, хулиганят,

Не сбить настрой души им никогда.

Увидеть почки на берёзе,

Испить её прозрачный сок

И снег последний на морозе

Примять подошвами сапог.

Раскрыть глаза немного шире,

Следам вороны удивиться,

Найти себя в огромном мире,

В лесу весеннем раствориться.

Признать себя его частицей,

Понять, чего сейчас он ждёт,

Взлететь под небо вольной птицей

И закричать: «Весна идёт!»

Вперемежку дождь со снегом

Кашей сыпятся с небес.

У реки под левым брегом

Мёрзнет весь промокший лес.

Он продрог до посиненья

И уж больше не шумит,

Не трещат, упав, поленья,

Дятел клювом не стучит.

Непогоду звери чуют —

Все попрятались в лесу.

Лишь на ветках чуть блику ют

Капли влаги на весу.

Лес стоит осиротевший

В водной взвеси, как в пыли,

Словно дождь и снег осевший

Придавили до земли.

Ах, эта майская гроза,

Когда полнеба полыхает,

Когда от страха жмут глаза,

И даже сердце замирает!

Ах, это буйство в небесах,

И этот гром, что оглушает,

И молний блики на домах,

И ветер, что нас окрыляет!

Ах, эта майская гроза…

Сухим не остаётся пальца,

Когда льют воду небеса

На одинокого скитальца!

Ах, эта майская гроза,

Когда ручьи тебя сбивают,

Когда природы чудеса

Тебя всего переполняют!

Люблю тебя, Москва моя,

Когда ты с мокрою рубашкой

Стоишь под ливнем, как и я,

С душой открытой нараспашку!

Закат часть солнца раскидал

Без всякой цели, без оглядки,

Как будто краски набросал

На холст художник в беспорядке.

Кроваво-красные тона

Преобладали в той картине,

И только жёлтые дома

Пятном смотрелись в середине.

Трава казалась золотой,

Чем бесконечно удивляла,

Как и тропинка, что порой

Морковным цветом отливала.

Пурпур накрыл собой каменья,

Как брызги краски, тут и там,

И тем добавил, без сомненья,

Он всей картине некий шарм.

Закат, смущаясь, любовался

Своим творением во мгле…

Потом со всеми распрощался, —

Ночь наступила на земле.

В песке купались воробьи,

Луч солнца обжигал макушку.

Мальчишка ком сухой земли

Бросал в застывшую лягушку.

Стоял июль, плыла жара

И всё живое задыхалось,

Все ждали свежести утра,

Когда полегче чуть дышалось.

На солнце плавились мозги,

Струился воздух ручейками.

Казалось, спичку подожги,

И всё сгорит тут вместе с нами.

Земля дождя ждала от Бога,

От жажды трескаясь уже,

Глотка воды… совсем немного,

Трава просила на меже.

Кипело всё вокруг от зноя,

Асфальт к подошвам прилипал.

А небо было голубое,

А Бог чего-то выжидал.

Молчали птицы, не летая,

Так жарко было в небесах,

А Бог всё взвешивал, решая,

Грехи людские на весах…

И капли первые с небес

Упали вниз, как наважденье,

Снимая этот жаркий пресс,

Воспринимаясь как прощенье.

Стояли люди под дождём

С душой открытой, как в причастье,

И было празднично кругом,

И ощутили люди счастье!

На асфальте лужа грелась,

Ощущая благодать.

Словно ей вдруг захотелось

Солнце всё в себя вобрать.

Лужа нежилась на солнце,

Подставляясь под лучи,

То кидая их в оконце,

То играя, как в мячи.

Растянулась у порога,

Не пройти, не обойти —

Перекрыла всем дорогу,

Перекрыла все пути.

Люди цаплями шагали

Через воду, матерясь,

И при этом все ругали

Вместе с дворником всю власть.

Все спешили на работу,

И никто не замечал

Лужи юной позолоту,

Что луч солнца ей отдал.

Плетями ливень по земле

Всё молотил, не уставая.

Гром где-то в сумеречной мгле

Всё громыхал, не умолкая.

Охапки вешнего дождя

Швырял в лицо свирепый ветер.

И так же грубо, не щадя,

Сменял уж день холодный вечер.

А мы стояли под зонтом

У вашей старенькой калитки,

Не замечая, что при том

Уже промокли все до нитки.

А ты всё плакала навзрыд,

Бессвязно что-то мне кричала…