Владимир Маяковский - Хорошо!

В процессе создания поэмы существенные изменения претерпел и ее замысел. Поэма «Хорошо!» родилась в контексте всего творчества поэта, была подготовлена и обусловлена им. В ней в новом качестве зазвучали образы, удачно найденные в первой послереволюционной поэме Маяковского «150 000 000».

Несомненна идейно-тематическая связь поэмы «Хорошо!» с поэмой «Владимир Ильич Ленин»; и в том и в другом произведении поэт стремился воссоздать исторический смысл великой революции, показать героическую историю своего народа, взятую в самых существенных своих проявлениях: в свершении Октябрьской революции (25-е, «первый день»), гражданской войне, рождении социалистического государства. Произведения, созданные почти одновременно, в самый плодотворный период творческой жизни поэта, объединяет идейная зрелость и совершенство поэтического мышления. Развивая многие мотивы и поэтические приемы монументального эпического произведения, каким является поэма о вожде, Октябрьская поэма явилась новым этапом в поэтической биографии Маяковского.

В том же разделе автобиографии, в котором говорится о «сверхурочной работе» над «Хорошо!», поэт выступает «против выдумки, эстетизации и психоложества искусством — за агит, за квалифицированную публицистику и хронику» (таково было одно из требований «литературы факта», занявшей определенное место в эстетических взглядах Маяковского периода создания «Хорошо!») и предлагает «приемы для обработки хроникального и агитационного материала»: «Иронический пафос в описании мелочей, но могущих быть и верным шагом в будущее («сыры не засижены — лампы сияют, цены снижены»), введение, для перебивки планов, фактов различного исторического калибра, законных только в порядке личных ассоциаций («Разговор с Блоком», «Мне рассказывал тихий еврей, Павел Ильич Лавут»). Буду разрабатывать намеченное».

В апреле 1927 года в беседе с сотрудником газеты «Прагер пресс» Маяковский сообщал: «Я работаю над двумя пьесами: над «Комедией с убийством»… и над эпической поэмой к десятилетию революции».

В черновом автографе поэма «Хорошо!» начиналась иначе:

Это начало сохранилось и в машинописном варианте поэмы и было изменено лишь на последнем этапе работы, в корректуре первого отдельного издания. «Хорошо!» — это эпос нового качества, в основе которого лежит лирическое самосознание поэта — человека революции, ее «свидетеля счастливого» и ее участника.

После страстного призыва — «воспаленной губой припади и попей из реки по имени — «Факт» — следовали во вступлении к поэме слова такой же страстной поэтической силы, как приведенные выше:

Эти слова родились одновременно с замыслом поэмы и никогда не менялись.

В поэме Маяковский рассказал о том, что было «с бойцами», «страной» и в «его сердце», не разделяя одно от другого, а претворив все это в сплав предельной художественной достоверности.

Задолго до выхода в свет отдельным изданием поэма Маяковского стала известна читателю. И не только по отрывочным публикациям. Как это бывало уже не раз, поэт вышел с нею на аудиторию с устным чтением, считая это лучшим испытанием на прочность для своего нового произведения. Как и позднее, по выходе в свет, в литературной среде поэма в первых чтениях не получила полного и единодушного одобрения не только по причине своей поэтической новизны, непривычной читателю, но и в силу сложных, даже враждебных советскому строю тенденций, еще встречавшихся в литературно-общественной среде того времени. Таков был трагический парадокс судьбы этого самого искреннейшего, самого вдохновенного произведения поэта. Поражало невероятное упорство и мужество, с которыми поэт пытался преодолеть и уже в те годы преодолевал это «непонимание».

Спустя месяц после первого чтения поэмы, состоявшегося 20 сентября 1927 года, поэт выступил с публичным чтением своего нового произведения в Красном зале Московского комитета партии. В информации об этом чтении газета «Рабочая Москва» подчеркивала, что «поэт не просто пришел прочесть свою новую поэму, но хотел получить ответ от партийного середняка — агитпропщиков и т. д. — понятна ли и насколько понятна поэма, дает ли она в целом широким читательским кругам то, что нужно сейчас». Поэт получил, в общем, положительный ответ на этот вопрос: «В принятой собранием резолюции поэма В. Маяковского «Хорошо!» в ряде других произведений советской литературы, — говорилось в той же информации в газете, — рассматривается как шаг вперед и заслуживает использования ее в практической работе как средства художественной агитации». Начиная с этого времени, несмотря на нападки врагов и полемические передержки, поэма триумфальным шествием прошла по стране. Поэму в исполнении автора «слушали многие города: Москва — более 20 раз; Ленинград — около 10 раз; Баку, Ялта — по 7 раз; Ростов и Тифлис — по 4 раза, Одесса, Киев, Днепропетровск, Свердловск, Вятка — по 3 раза» и т. д., — свидетельствует П. Лавут, организатор публичных чтений Маяковского. Победа автора «Хорошо!» была в том, о чем говорил Луначарский уже тогда, защищая поэму: «В рабочей аудитории <���она> стяжает аплодисменты».

В 1930 году, незадолго до смерти, выступая на вечере, посвященном 20-летию своей поэтической деятельности, Маяковский сказал: «Я прочту еще отрывки из поэмы «Хорошо!», написанной к десятилетию Октябрьской революции. Мне бы хотелось, чтобы эти стихи не потеряли своего значения и дальше».

Еще при жизни автора поэма получила большую известность и за рубежом: в 1928 году ее перевел польский поэт Владислав Броневский (журнал Dz’evigina»,1928, № 7; стр. 8–10). В 1930 году поэма частично была опубликована в переводе на французский («Mercure ge France», Paris, 1930, 15 April, p. 440) и венгерский (журнал «Sarló és kalapács», Moskwa, 1930, № 7, old 63) языки.

Широкое мировое признание поэма «Хорошо!» получила после окончания Великой Отечественной войны: начиная с 1945 года до сегодняшнего дня произведение Маяковского неоднократно выходило в переводах на албанский, английский, арабский, бенгальский, болгарский, венгерский, вьетнамский, греческий, датский, испанский, итальянский, китайский, корейский, монгольский, немецкий, польский, румынский, сербо-хорватский, словацкий, словенский, финский, французский, чешский, японский языки [3] Сведения приводятся по материалам Государственного музея В. В. Маяковского. .