Огюст Барбье - Стихотворения

Только тяжелее станет шаг.

И, как пулей скошенная кляча,

Пьяный рухнет, ноги раскоряча,

Стукнется о камень головой

И уже не встанет с мостовой.

Так, не расставаясь с тяжким бредом,

Будет он и погребенью предан.

Впавших в этот роковой недуг

Мнет телега или бьет битюг.

Тот, в дупло пихнувши все наследство,

Вешает на черный сук скелет свой.

Глядь, - шагнул на шаткий мост иной,

Прыгнул спьяну в омут ледяной.

Всюду джин глушит, калечит, валит,

Всюду смерть на жертву зубы скалит.

Мать - и та, квартала не пройдя,

Выпустит из глупых рук дитя.

На глазах у женщин забубенных

Разбивает голову ребенок.

Перевод П. Антокольского

ПРЕКРАСНЫЕ ХОЛМЫ ИРЛАНДИИ

Когда с отчизною своей прощались мы,

Взволнованным очам в последний раз предстали

Зеленые луга, прекрасные холмы,

Тропинки, родники, пленительные дали,

Крутые берега, обширные леса.

Где тихо спят ветра, иных забот не зная,

Где на ветвях лежит жемчужная роса...

О Эрин дорогой! Земля моя родная!

Но все же сердце пусть сожмет клешня тоски,

Пусть нет прекраснее земли на целом свете,

На парусных судах уходят бедняки,

Мужчины, женщины и маленькие дети.

Прочь от отчизны, прочь! Здесь беспощаден гнет

Богатой Англии, страны великолепья,

Что уделила нам от всех своих щедрот

Лишь корку черствую да жалкие отрепья.

В чужие закрома несет ирландский жнец

Зерно своих полей, принижен и печален,

И состригают шерсть не с наших ли овец

Для прославления британских сукновален?

Так отчего же нам в отчизне места нет?

Сосцы родной земли неужто оскудели?

И навсегда ли мы - о, где найти ответ?

От милых берегов плывем, не зная цели?

Но дует чуждый вихрь со слишком давних пор

Из поля пахоты он сделал поле брани,

И обратил его безжалостный напор

Мою страну в оплот раздоров и страданий,

Презренья и вражды... И так тяжел ярем,

Что неизбежно день наступит, я уверен,

Когда земля моя прогнется, а затем

Огромная волна поглотит милый Эрин!

И лишь деревьям здесь дано подняться в рост

Как счастливы они! И как им сердце радо!

О незабвенный край, где гомон птичьих гнезд

Вплетается в шаги пасущегося стада,

Где радостен восход и где закат красив,

Где сладок аромат лугов неистребимый,

Где ручейки журчат по склонам, оросив

Прекрасные холмы Ирландии любимой!

Перевод Е. Витковского

МЕДНАЯ ЛИРА

Только детям италийской

И германской стороны

Песни лириков слышны,

Трепетанье струн им близко,

А Британии сыны

Позабыли песен звуки:

Если струн коснутся руки,

Им в ответ начнет греметь

Только сумрачная медь.

Мать гармонии всемирной,

Полигимния, не лирный

Звон, а грубый лязг и вой

Породила в наши годы.

И гудят, гудят заводы

В устрашение природы

Гимн могучий, мировой.

Так обратитесь в слух, внимайте песне ветра,

Вы, дети стран других, и ты, Европа вся!

Фабричных городов клокочущие недра

Вздымают пыль столбом и расточают щедро

Кричащие людские голоса.

Рыданья долгие и вздохи к вам неся,

Гуляет по свету, бродяжничает ветер.

Так вот услышьте, все народы, и ответьте,

Найдется ль музыка на свете

Мрачнее этой и страшней?

Тысячеустая, - все молкнет рядом с ней.

Так мощен этот гул и так инструментован,

Что чуется в нем медь, мерещится чугун.

Как будто шпорами язвимый, неподкован,

Храпит и фыркает бесчисленный табун.

Как будто бык мычит, на привязи тоскуя,

В котлах бушует пар. Пустив струю густую,

Выталкивает он два поршня. И вослед

Колеса вертятся, и перебоев нет.

В невидимом для глаз, отчаянном круженье

Снует бесчисленных катушек хоровод.

Смертельный посвист их, змеиное их жженье

Все те же день и ночь - никто их не прервет.

Визг облаков сцепленных, железных лап объятья,

Зубчатых передач скрипенье в перекате,

Шум поршней, свист ремней и вечный гул окрест,

Вот эта музыка, вот дьявольский оркестр,

В чьих звуках потонул стон чернолицых братьев,

Существ едва живых и видимых едва,

Глухие, вялые, чуть слышные слова:

Рабочий

Хозяин! Видишь, как я бледен,

Как после стольких лет труда

Спина согнулась, мозг изъеден,

Мне нужен сон хоть иногда.

Измучен я дешевой платой.

За кружку пива, за рагу,

За блузу новую могу

На всякий труд пойти проклятый.

Пускай чахотка впереди,

Пускай огонь горит в груди,

Пускай хоть сотня лихорадок

В мозгу пылает ярче радуг,

Пускай умру, пускай жена

С детьми на смерть обречена,

Но в землю лечь со мной нельзя им,

Возьми же их себе, хозяин!

Дети

О мать, до чего наша жизнь тяжела!

Нам фабрика легкие с детства сожгла.

Мы вспомним деревню свою, умирая.

Ах, если б добраться до горного края,

До поля, где пахарь в сторонке глухой

Проходит по пашне со ржавой сохой.

Ах, если б пасти у холмистого склона

На травке зеленой овечьи стада!

Ах, как бы согрело нас солнце тогда,

И, вольно дыша у ложбины зеленой,

Сбежав от машины тупой, раскаленной,

Уснем, надышавшись душистой травой,

Уйдем мы, как овцы, в траву с головой.

Мать

Кричите, дети, плачьте! Долей черной

Униженные с самых малых лет,

Кричите, плачьте! На земле просторной

От века нам животные покорны,

Но и для них такого ига нет.

Придет ли срок корове отелиться,

Ее ведут в сухой и теплый хлев,

В хлеву солома чистая стелится,

Корова мирно ждет, отяжелев.

А я... Пускай набухнет грудь тугая,

Пускай ребенок, лоно раздвигая,

Рвет плоть мою! И часа не дадут!

Тобой навек машины завладели,

Гляди, - их пасти пышут там и тут,

Следи, чтоб их ручищи не задели

Созданье божье в материнском теле!

Хозяин

Всем, кто не хочет знать труда,

Плохим работникам - беда!

Всем, кто не поспевает к сроку,

Всем, от кого мне мало проку,

Лентяям, лодырям, больным

Беда! Не будет хлеба им.

Ни слез, ни жалоб, ни упрека!

Колеса в ход, и руки в ход!

Пускай работает завод.

Всех конкурентов разгоняя,

Все рынки мира наводняя,

Хочу, чтоб ткань моя дрянная

Одела бы весь род людской,

А золото лилось рекой!

И снова этот гул крепчает миг от мига.

Котлы кипят и ждут, чтоб поршнями задвигать,

Как будто великан отплясывает джигу,

Вколачивая в мир два крепких каблука.

Раскачанный рычаг коснулся рычага

И тысячи колес от гонки центробежной

Визжат пронзительно. И гибнут безнадежно

Людские голоса средь этой тьмы безбрежной,

Слабеют жалкие биения сердец,

Как с бурей бьющийся и тонущий пловец.

О, ни глухой раскат прибоев беспокойных,

Ни мощный вой собачьих свор,

Ни вздохи тяжкие седых верхушек хвойных,