Павел Зальцман - Сигналы Страшного суда. Поэтические произведения

90 В одиночном теле,

Чтоб творить, кладем печать

Сладострастной боли.

Уступи нам. Ей мы

Выжжем наши клеймы.

Ну, а если это дело

Станет не по силам,

Всё, что влезет, выпьем,

А остаток – выльем.

Грех смеяться. Воздержись.

100 Окна светят не нарочно.

– Надо лучше закрывать.

Там пикейная кровать,

Затенены вещи.

Воровские глаза

Заползают. Заполза…

Что же они ищут,

Если вещи не видны?

Шарят что-то у стены.

Приходи чаще.

110 Что ты унесешь с собой?

Ты слепой, мой золотой?

– Я тебе оставлю много:

Мной забытое, незакрытое окно,

А за ним темно.

Я недотрога.

25 июня 1938

Двор киностудии в Ялте

П р о л о г в н е б е с а х

Ангелы получают указание свыше.

Три Ангела упали ниц,

Встают, над ними реют стяги.

Крепки деяния десниц

И мысли, очевидно, благи.

Во всяком случае они

Нисходят в мир с прямою целью.

Д о л и н а Н и л а

Текут однообразно дни,

Отшельник подметает келью.

Подвижник не жалеет сил

10 Во бденьях, не причастный тленью.

В долине развалился Нил,

Ладьи проносит по теченью.

И дни и ночи напролет

Читает в позе богомола,

И только изредка встает,

Приемлет дани мукомола.

И солнечный круговорот

Уносит дни, над миром рея.

Дорога к северу ведет,

20 Вдали лежит Александрия.

Дикий пейзаж, виднеется Александрия.

Нисходят Ангелы. В деснице

У каждого огонь меча.

Дорога. Мчатся колесницы,

Завесы пыли волоча.

Там пурпур праздничной одежи,

Там юноши и старики,

И их задерживают стражи

Движеньем огненной руки.

А н г е л ы: Куда спешите? Кто такие?

П а с с а ж и р ы к о л е с н и ц ы:

30 Мы блядовать – в Александрию.

А н г е л ы:

Мы этого не одобряем!

Вам лучше пребывать в постах!

Ю н о ш а с к о л е с н и ц ы:

Александрия, Александрия!

Твои соблазны – не пустяк!

Александрия! Александрия!

Твои проспекты хороши,

Там девки бегают нагие,

Дают любому за гроши.

Там купишь импортную тогу

40 За полталанта серебром.

Талантами мостят дорогу

Плашмя, а кое-где ребром.

Пустите нас на колеснице,

Не сотворите нам беды,

Нам всем Александрия снится,

Пинакотеки и сады.

И Ангелы, оставшись сзади,

Кивают – проезжайте, бляди.

Девчонки пробегают кучкой,

50 Взволнован резвый табунок,

Их бессознательные ручки

Заранее плетут венок.

Они засматривают в дали,

Взбежав, с ближайшего холма:

«Александрия! Вы видали?!

Ой, Томка, Галка, вот домa!»

Они трепещут в звонком крике:

«Ой, Томка, Галка, будем в ГИКе!»

Восстали снова трое грозных,

60 И каждый водрузил свой стяг.

На каждом стяге виден лозунг,

Внушающий добро и страх:

Первый лозунг: «Идущие путем греховным

Пребудут в скрежете зубовном!»

Второй: «Зубная боль невыносима.

Прочтя, не проходите мимо!»

Третий: «В постах и бдениях спасенье –

Читайте книгу „Воскресенье“»!

«Остановитесь, Бога ради! –

70 Раздался снова горний глас. –

Куда?»

Т о м к а и Г а л к а:

В Александрию, в бляди,

Пожалуйста, пустите нас!

Там супера и там дубленки,

Там «Подмосковны вечера»,

А мы несчастные девчонки,

И нам давно уже пора.

А за хорошую работу

И на квартире, и в кино,

80 О нас проявят там заботу –

Перлоны, танцы и вино,

«Пекин», «Париж», путевки в Сочи!

Пустите нас, мы очень хочем!

И Ангелы, пожав плечами,

Пустили резвый табунок.

И так вот, днями и ночами,

На север движется восток.

Спешит жена, бежит юнец.

А вот какая-то старуха.

П е р в ы й А н г е л:

90 Когда же этому конец,

Во имя Пресвятого Духа!

И ты туда, седая кляча?!

С т а р у х а:

Иду, хотя душевно плачу.

Я получу за блядство дачу,

За сорок тысяч драндулет.

А н г е л:

Тебе ли в жизни ждать удачи?

Без купли и продажи нет.

Ты старая больная дева,

Тебе лежать бы на боку!

С т а р у х а:

100 Я консулу в минуты гнева

Плеваться желчью помогу.

Во мне слюна не иссякает,

А консул наш и стар, и сед.

И дева дальше ковыляет:

«Привет, небесные, привет!»

Еще один! Опять туда же,

Бубнит чего-то на ходу.

Дорогу заградили стражи.

О т ш е л ь н и к:

Дай, думаю, и я пойду.

110 Я слышал, продают куренья.

Восстав от своего одра-с

И вознося весь день моленья,

Хотел бы маленький матрас.

Не откажусь и от девчонки,

Матрас же нужен очень тонкий.

В моленьях отдых не зазорен.

Пророк сказал: «Наш мир – кровать», –

И ради сих небесных зерен

Готов и я поблядовать!

120 И се – отшельник был ошпарен

Кипеньем благостной грозы,

И на главу его упали

Удары огненной гурзы.

А н г е л: Куда, скотина, навострился!?

И ты туда же лезешь, в блядь!?

И вспять отшельник обратился,

И быстро удалился вспять.

Ушибы маслом натирая,

Свою лампаду засветил.

130 Шумит вдали Александрия,

В долине развалился Нил.

А п о ф е о з в к е л ь е

Туристская экскурсия возвращается с Хеопсовой пирамиды и мимоходом посещает келью отшельника.

Экскурсия, пробывши в келье

Пожалуй, даже с полчаса,

Выходит. Молодым весельем

Звенят в пустыне голоса:

«Чудак! До дьявола шикозный!

Он носит мировой жилет!»

«А между прочим, очень поздно,

А вдруг в кино билетов нет?!»

140 «А благородная осанка!

А непобритые власа!»

П о с л е с л о в и е

Большому кораблю – лоханка.

Крепи тугие паруса!

9 апреля 1961

<1950?>

29 октября 1922