Евгений Нейштадт - Роман в сонетах (сборник)

Стремлюсь насытить я голодную гордыню?

Затем ли, что в другом я хуже остальных,

И ничего другого мне не остается,

Как только повторять в душе возникший стих

И ждать, когда он там с другим стихом сольется?

Затем ли, что бежать от жизни в сферы грез,

Где музы ждут певцов с божественной любовью,

Приятней, чем решать любой земной вопрос,

Платя за все своей испорченною кровью?

У Кафки есть рассказ «Певица Жозефина»

О том, как жрица муз боролась за досуг.

Там ставится вопрос: законна ли причина

Иметь талант, чтоб жить за счет своих подруг?

Иметь талант, а кто таланта не имеет?

Кто не бывал влюблен? Кто не писал стихов?

И кто бы не достиг? Но жизнь увлечь умеет

Нас в мир серьезных дел от милых пустяков.

Вся жизнь – борьба за жизнь, простая подоплека:

Чтоб жить, нам надо пить, чтоб жить, нам надо есть,

И как бы нас Пегас не уносил далеко,

За пищей и питьем с Пегаса надо слезть.

И тут-то у «певца» кусок застрянет в горле

При виде тех, кто слаб и голоден и бос,

И горьким станет хлеб, своим – чужое горе,

И кровным и больным любой земной вопрос.

Так мне старик Шекспир и не помог с ответом

На свой «What is the question» – быть или не быть?

Быть – значит быть, как все, тогда не быть поэтом,

Ну а не быть, как все, так горя не избыть.

«А музыка мне хлеба не дает, —

Сказала тетка: собственная дача,

Сдает и огород дает доход,

– Я жить хочу, я жить хочу богаче,

А музыка мне хлеба не дает».

«А скука есть зевок небытия, —

Писал Маршак, – любая механичность –

Небытие.» Она глядит, жуя,

Она – жива, а, может быть, и личность,

А скука есть зевок небытия.

Скончавшийся безвременно поэт:

«Не может быть, чтоб ничего не знача,

В земле цветы рождались. Нет и нет!

Я здесь стою. Я не могу иначе!» [14]

Скончавшийся в безвестности поэт.

Как одухотворенность ни редка,

Но с каждым годом реже и бесценней,

Моя надежда, молния, строка,

Пронзи сырые сумерки сомнений,

Как одухотворенность ни редка…

Случайно ли «Нет правды на земле,

но правды нет и выше.»? Почему

Всевышний справедливостью не занят?

Так мало зная о добре и зле,

мы были б так признательны Ему –

несправедливость, что больнее ранит?

Кому-то все, кому-то ничего,

И это продолжается и длится.

Неужто Высший Замысел Его,

Так над своим подобием глумиться?

Конечно, нет! И зависть – смертный грех.

Тебе дан шанс, единственный и чудный,

и только ты, и только лучше всех

сумеешь справиться с твоей задачей трудной.

Сумея с благодарностью принять

условия поставленной задачи,

в несправедливости не станешь обвинять

свои удачи или неудачи.

И станет в радость груз твоих забот,

и смертный грех тебя уже не гложет,

и вдруг тебе так странно повезет,

и Он тебе таинственно поможет.

Я был бы русским, если бы судьба

Дала другому метрику еврея,

И я не знал бы участи гриба,

На все родное права не имея.

Кто знает точно, что такое «гриб»?

Известно, что не плод он и не мясо.

Но сытность мяса и полезность рыб

Приправлены в нем вкусом ананаса.

Грибы то погребают, то гребут,

Сердясь, когда червивыми находят,

Но так же перед ними спины гнут,

А жадные – на чевереньках ходят.

Гриб прячется в тени и у корней,

Поодаль от болота на полянке.

Как человек, хороший гриб скромней,

Чем издали заметные поганки.

На первый взгляд – гриб точно – человек,

Но приглядись: здесь лишь сапог и шляпа,

А сапогу – не совершить побег,

А шляпе – не отбиться от нахрапа.

Но вновь, дождя дождавшись, лезет гриб,

Рождаемый таинственной грибницей.

Он вечно пропадал, он вечно гиб,

Но прорастал над каждою гробницей.

Во тьме лесов в любые времена

Блуждает он, не находя опоры,

Обычно жизнь рождает семена,

А эта – почему-то – только СПОРЫ.

Он, как пеницеллин, целителен

И, как процесс брожения, полезен.

Он по своим достоинствам – значителен,

А по происхождению он – плесень.

Ленинград 1982

В телеобращении к французскому народу Леонид Ильич Брежнев сказал буквально следующее: “ Работа Президента Франции трудна и ответственна, но не идет ни в какое сравнение с работой Генерального секретаря ЦК КПСС. Потому что, в отличие от Президента Франции, Генеральный секретарь ЦК КПСС решает все вопросы, возникающие на необъятных просторах нашей великой Родины.”

Как отнеслись к этому французы, мы не знаем. Но как относился советский народ к культу личности Брежнева нам известно. И необычайно живым и ярким свидетельством этого является данная книжка, вышедшая в самиздате в самый пик застоя, в начале 1982 года.

История повторяется,

по словам Маркса,

сначала в виде трагедии,

потом в виде фарса.

Культ Сталина – трагедия,

культ Брежнева – фарс.

Что дальше? – мы в неведеньи,

но “ Человечество, смеясь,

расстается с прошлым “, —

пишет Маркс.

Нет и не будет в мире человека

Приветливее генсекретаря.

Ответить на приветствие генсека

Мечтают доктора и токаря.

И вот в борьбу вступают коллективы:

Приветствие – достойней цели нет!

Быть экономным – значит быть счастливым:

Все сэкономил – получи привет!

Указом учрежден ЦНИИ приветствий [16].

Решает он, кому с приветом быть [17].

Приветствия важнее всех последствий,

И массы их не могут не любить.

Какой подъем – ответы на приветы!

Все счастливы – зал с грохотом встает!

Когда же нас? Приветствие, ну где ты?

Нам одного тебя недостает!

(частушки о культе)

1. Вы, ребята, не тоскуйте,

Я открою вам секрет:

Даже в беспросветном культе

Наступает культ – просвет.

2. Шла собака по роялю, [18]

Что-то модное бренча,

Получалось: “ ПОЗДРАВЛЯЮ

ЛЕОНИДА ИЛЬИЧА! “

3. Мы от счастья так и млеем,

Стали ярче кумача:

“ ПОЗДРАВЛЯЕМ! С ЮБИЛЕЕМ!

ЛЕОНИДА! ИЛЬИЧА! “

4. Врут, что культ, что Брежнев старый,

Он всегда – в расцвете лет.

Заходила в культ-товары:

Никакого культа нет.

5. С продовольственной проблемой

Все буквально сбились с ног.

Кто увлек нас этой темой?

Леонид Ильич увлек.

6. Я вчера искала масла,