Сергей Сидорук - Про Федота. Недетская сказка

– Да вот, уж две недели как.

– Ты, Федя, что, совсем дурак?
Мы две недели в отпуске втроём.
Вчера ты, видно, перегрелся днём.

– Поверить в это трудно, понимаю,
И тем не менее ещё раз повторяю:
Я у царя служу, его помощник личный,
Мужик он сложный, но приличный.
Прости, что месяц с вами не встречался,
Всё это время я с царём общался.

– А ты не обкурился часом, Федя?
Жди дома нас, мы через час приедем.
Ты только никуда не уходи,
Уже звоню я Саве, жди.

Федота разговор немного озадачил.
Егор ему не верит, не иначе.

– А почему не верит? Я б не поверил тож,
Если б сказал тот, что к царю он вхож.
Нет, тут другое что-то, несомненно.
Егор был в шоке откровенно.
И раз уж срочно он решил явиться,
Оставив тёплую постель с девицей,
То это значит, что-то тут не то.
И не подскажет ведь никто.
Мне надо было бы уже уехать,
Но нет машины, вот потеха.
На «Ниве» в даль такую ехать не резон.
Дай генералу позвоню.
Что скажет он?
Мобильник взял.
– А номер-то какой?
Нет выданного телефона под рукой…
В машине спутниковый телефон остался…
– Ну, что ж Федот?
Вот тут ты и попался!
Смотрел бесцельно на экран, пока тот не потух…
– Чего, чего?
Не может быть!
Аж перешибло дух.
Включил ещё раз телефон.
Да, так и есть.
Кошмар!
Его чуть было не сразил вдруг наповал удар.
Бесстрастный аппарат в нём вызвал острую мигрень:
Двенадцатое августа, воскресный яркий день.
Метнулся Федя в коридор – нет камер, ни одной,
– Так это значит я вернулся…
Обратно…
Боже мой!..
Так это значит Тетюши, машина, генерал
И дочка царская, и царь…
Приснились…
Значит спал…
Но ведь всё было наяву,
Во сне так не бывает.
Я месяц в мире том живу,
И вдруг он исчезает.
Мне было интересно там и даже хорошо,
Я и друзей надёжных, верных там себе нашёл.
Теперь всё прахом полетело.
И даже никому нет дела,
Что этот мир разрушен мой.
Не иллюзорный, а живой…
Уже бы нужно выезжать, дорога далека.
Тем более теперь на «Ниве» ещё и нелегка.
Скорее бы мои друзья приехали ко мне.
Я понял всё и осознал, пришёл в себя вполне.
Полчасика поговорим и сразу я уеду.
Когда вернусь домой с Марусей,
Возобновим беседу.
Маруся милая моя, как она там живёт?
Сегодня срочно выезжаю.
Я знаю: она ждёт.
Ей скучно там в лесу с Ягой…
С ума сойти!
Постой-постой…
Так это значит нет её?…
И нет надежды?
Ё моё!…
Но почему?
О, Господи, прости —
Несправедливы так твои пути!
Тот мир я весь готов отдать,
Чтоб милую свою обнять!
Но где её найдёшь теперь?
Звонят…
Пойду открою дверь.
Открыл.
Стоят друзья и смотрят на него.

– Глаза нормальные.

– А запах?

– И запах ничего.

– Привет, Федот!

– Здорово, братцы!
Сто лет вас не видал.
Не беспокойтесь – это к слову.
Входите, я вас ждал.

– Мы, Федь, с девчонками, прости.
Может, тебе неловко?

– Я рад за вас.
Чего стоите?
В ногах немного толку.
– Знакомься, Федя, это Тома,
А это Катерина.
Девчонки, это наш Федот —
Достойнейший мужчина!

– Привет, девчонки, проходите.
Не дал я вам поспать. Простите.
Уверен, кофе утренний вам не достался,
Моя вина, не спорю.
Ведь каждый из ребят старался
Помочь мне в моём горе.
Друзья мои, наверняка,
Умыться не успели,
А значит, тоже ничего
Не пили и не ели.
На кухне кофеварка есть,
Распоряжайтесь вволю.
А захотите завтрак сделать —
Ну что ж, я не неволю.
Там в холодильнике есть всё,
Что нужно для покушать,
А мы с друзьями поболтаем,
Им есть чего послушать.
Но если вдруг вы захотите
Нас тоже покормить,
Я сладкий черный чай люблю
Покрепче заварить.

Девчонки мило улыбнулись,
Сказав:
– Понятно, сэр!

А мужики переглянулись
– Вот это офицер!
– Гляди-ка ты, как он умело
Поставил им задачу.
А это непростое дело,
Есть опыт, не иначе.
Собрались в комнате большой,
Уселись на диван.

– Ты не обкурен анашой
И точно уж не пьян.
Так отчего, скажи на милость,
Ты нёс пургу такую?
И, что ещё за царь такой?

– Сейчас всё растолкую.

– Ты напугал нас не на шутку!

– Ты говорил серьёзно!

– Мы, не теряя ни минутки,
Рванули, чтоб не поздно…

– Я думал, ты с ума свалился,
Я правду говорю.
Ну или крепко обкурился.

– Я, вроде, не курю.

– Ты и не пьёшь, я знаю.

– Не выносите мозг, друзья,
Я весь и так страдаю.

– А может ты грибков поел
Каких-нибудь сушёных?

– Нет, я сейчас сойду с ума
Среди умалишённых!..

Все замолчали, тихо стало,
Федот в окно смотрел.
Он понимал, что всё пропало,
Но верить не хотел.

– Ты извини, мы тут с Егором
Немного испугались.

– Допрос мне учинили хором,
Уж лучше бы ругались.

– За что тебя ругать, Федот?
Ты в зеркало смотрелся?

– Да я всё тот же, точно тот,
Не пил, не перегрелся.

– Но на тебе, ведь, нет лица!

– Есть, я же утром брился.

– А, извини, я не заметил,
Поэтому смутился.

– Я, братцы, полностью нормальный
И в норме был с утра.
Со мною случай аномальный
Произошёл вчера.
Не знаю, из чего начать.

– А ты начни с начала.

– Тебе, Егор, легко сказать,
Тут суток будет мало.
Ещё раз повторюсь: с утра
Я в полном адеквате.
Не надо в этом сомневаться
И удивляться хватит.
Звонок мой утренний, Егор,
Был честным и правдивым.
Я жизнь планировал свою,
Был сильным и счастливым.
Пока ещё мне непонятно
Как это объяснить,
Но то, о чём я говорил,
Имело место быть.
Приезда вашего я ждал
И всё понять пытался,
Что так тебя насторожило?
Чего ты испугался?
И вдруг я вижу в телефоне,
Что август на дворе,
А я, друзья мои, вчера
Ещё был в сентябре.

– Вчера, Егор не даст соврать,
Ты был бревно бревном,
Полночи не давал нам спать
С каким-то мужиком.
Зато потом весь день храпел,
Как Муромец Илья.
Под вечер глаз один открыл,
Спросил: «Где это я?»

– Как раз мы собирались возвращаться.
И говорим, что нужно собираться,
А ты сказал: «Не надо ехать к деду,
Сегодня я домой поеду».
Ну, что ж домой, так, стало быть, домой.
Ты всю дорогу к дому был явно сам не свой.
Нам было не понятно, Федя, спишь ты или нет.
На все к тебе вопросы наши – ты ни мур-мур в ответ.
Валялся сзади бездыханный, мы думали – кранты.
А возле дома, как не странно, вдруг встрепенулся ты.
Сказал нам: «Всё нормально, парни, езжайте по
домам».
К себе поднялся и в окно вопил «Счастливо!» нам.
Мы загрузились в мой «Ниссан» и усвистали прочь.
А дальше всё ты знаешь сам, всё, исключая ночь.