Игорь Соколов - Между женой и секретаршей. Круг 2-й

Долблюсь, кричу, и просто, в самом деле,
Человеком быть перестаю,
Но в секретарше, в ее сладком теле —
Шанс человеком быть равны нулю!

Секретарша задыхается от секса,
Я со лба ей вытираю пот,
Да и в снегу растаявшего леса
Весною отовсюду влага прет!

Секретарша закричала от оргазма,
Но мне еще ее до вечера любить,
Смысл любви моргает хитрым глазом,
Словно кто-то его дергает за нить!

Околеваю я в своей любви,
Становлюсь безумцем беспощадным,
В секретарше весь, в ее крови
Слышу рев долбящегося стада!

Мне Бог сказал: Ты не сходи с ума!
Люби свою подругу, но знай меру!
Но секретарша так лукава и хитра,
Что за мгновение даст войти в пещеру зверю!

Опять меня прогнала секретарша,
Сказала: Или я, или жена!
Пью водку в одиночестве и глажу
Нежно ручкой сам себя!

Иду по улицам, гляжу в дома чужие,
Джип бросил на углу, у кабака,
И без секретарши нет уж жизни,
И без жены зеленая тоска!

К секретарше напросился в дом,
Быть может с кем-нибудь в любовь играет?
Она молчит, а я, вот, слышу стон,
Будто снова она в рай меня впускает!

Ни секретарша не святая, ни жена,
Все мы – грешники зарылись в своих мыслях,
Долблюсь лишь в памяти и чую, как она
Кричит несчастная от своей нищей жизни!

Сижу у дома секретарши
И думаю о том, что человек,
Даже став немножечко постарше,
Никак не вылезет из сборища калек!

Влетаю снова с ветром к секретарше,
Ее целую и ребенка глажу,
Увы, моя любовница со стажем
Только смеется на мою пропажу!

Напился водки и бреду один,
Между женой и секретаршей только небо,
И я в том небе, – сукин сын,
Бросаюсь в ночь как в брошенную деву!

Ночью взломал дверь у секретарши,
Сбежав от засыпающей жены
И сразу оказавшись в норке влажной,
Увидел наши сладостные сны!

Увы, любовь бежит как ветер,
От одного к другому в никуда,
Я даже в секретарше заприметил,
Как чувства похищают вновь года!

Лежу, не сплю, а секретарша спит,
Словно жена ворочаясь в виденьях,
А меня ест смертный стыд
За миг слепого наслажденья!

Что делать мне, зову в потемках Бога,
Быть может он, подарит мне совет,
Ведь я людей люблю совсем немного,
А в секретарше вижу гаснущий рассвет!

Долблю я секретаршу и мрачнею,
Ночь превращается в безумье бытия,
Где кто-то страшный преподнес идею:
Ломиться в мир иной, отрекшись от себя!

Все бабы суки! – это я слыхал,
Но моя родная секретарша, —
Все еще мой светлый идеал,
Хотя свет ее не светит мне как раньше!

Ты ненормальный! – закричала секретарша, —
Какого черта дверь сломал?
А я слезами засветился, будто младше
Ее я был на век, который запропал!

Дверь восстановлена и наши отношенья
Приобрели какой-то чудный смысл,
Не секретарша, а богиня наслажденья
Меня уносит из постели в высь!

Я выдолбил ладью в пещерке секретарши
И на ней поплыл на небеса,
Гляжу вокруг, и звезды светят ярче
И нежной святостью полны ее глаза!

Бурлящая вода в глубинах тела
Раскрывает секретарши естество,
Что поражает мое сердце смело,
Сближая нас земным родством!

Мы с секретаршей видим тучи в небе
И долбимся под дождевой водой,
Сближаются дрожащие деревья
И мы повенчанные сладостной судьбой!

К святой вершине в небо восхожу
По телу своей сладостной голубки,
Божественным слиянием дышу,
Живя уже в таинственной скорлупке!

О, вот он, – мрак безумного разврата,
Заразу в секретарше я узрел,
С другим долбясь во тьме ночного сада,
В себе собрала яд их грязных тел!

Напился водки и молчу в унынье,
Слиняла быстро девичья краса
И секретарша мне теперь отныне
Такая ж хитрая скотина как лиса!

Зачем я жил, к чему стремился,
Все исчезает быстро без следа,
Моя любовь уже лишилась смысла,
А прах развеют равно душные года!

Один в лесу с безумной тенью секретарши,
Снег падает с деревьев, льется дождь,
Что делать одному мне в настоящем,
Неужто только ощущать земную ложь?

Что делать мне птенцу земной неволи,
Ведь Боженька всю душу мне раздел,
Но любовь явила муки боли
И никто меня нигде не пожалел!

Я покинул суетный город,
И машину бросил в поля,
Снега таяли, таял и холод,
Только не было больше тебя!

Крик грешницы расслышал я, когда
Расставался с жалкой секретаршей,
Но и у жены текла слеза,
Когда она во мне почуяла мерзавца!

Я осознал проклятие людей,
Когда жил, долбясь с безумной бабой,
Ибо превратился без затей
В тупо обитающего краба!

Я буду дальше влачить ноги
И что-то делать, чтобы жить,
Долбясь лишь с ветром на дороге,
Кому показывать мне прыть?

Обязан был существованьем бабе,
Которая долбилась там и тут,
Уйду к жене, она уже шалавит,
С другим используя советы Кама-Сутр!

Стал посмешищем в глазах своей конторы,
Ведь ноги бл*ди целовал
И с ней орал безумным хором,
Чуя в грязном теле идеал!

Помню, как ревел от удовольствия,
В секретаршу с ходу занырнув,
И не зная истины, геройствовал,
Как поросенок Ниф, и Наф, и Нуф!

Ко всякой бабе всем существованьем
Протянут наш невидимый скелет,
Но лишь одним безумным обладаньем
Мы создаем единственный портрет!

Я вдруг почувствовал, что я освободился
От наважденья лона, в коем пустота
Лишает всех живых большого смысла,
Ибо невинна только с виду красота!

Исчез, растаял образ секретарши,
Я водку пью один в лесу
И чувствую, что в новом настоящем
Уже другую секретаршу обрету!

Подошел к березоньке погладил,
Была бы баба, может быть согрел
И растворился с ней на водной глади
Уже невидимым слияньем наших тел!

На луну взглянул, как будто баба,
Светит мне нутром издалека,
Была бы рядом, трахнулись б не слабо,
Уж поделился бы сноровкой мужика!

Какие ж грешные мы все, дрожим в постелях
И долбимся в свету или впотьмах,
Порой из города сплошные карусели
Из мужиков и баб, и крутятся все в прах!

Выпил водочки и закусил травой,
Из под снега маленькой крапивкой,
И доволен собственной судьбой,
Хоть против шерсти гладит по загривку!

Лежу себе на том же снеге,
Где с секретаршею долбился впопыхах,
А снег подтаял, и я как в ковчеге,
Чую сердцем свой солидный прах!