Игорь Соколов - Между женой и секретаршей. Прощание

Меж двух баб, – женою и любовницей,
Вся жизнь проходит точно сон,
То в постели яро мчится конница,
То в семью окрашен мой хамелеон!

В волнах исцеловал все твои губы,
Теперь внутри один соленый вкус,
И ангелы дудят протяжно в трубы,
И нам не выплыть из безумных уз!

Я под водой ласкал твое святое тело,
Нам звезды освещали тишину,
Душа от дикой ярости немела,
Будто Боги жизнь нам ставили в вину!

Все было сном, безумным сном и только,
Всего лишь жаркой страстью потных тел,
Но двуспальная кровать дрожала бойко,
И жизнь едва могла иметь святую цель!

Уже с утра я полон внеземных восторгов,
Меня ласкает милая в постели,
И раскрыв две нежных створки,
Качает как младенца в колыбели!

Орал, ору и орать буду,
От счастья с милой в ее щели,
Дано святое место ч-уду
Точно младенцу в колыбели!

Еле дышу в безумном царстве грез,
Обняв любимую, 100 в нее излившись,
Ее ложбину я омыл ручьями слез,
Кидая взор на Бога сквозь затишье!

Я вдруг узнал, что повторяю путь отца,
Когда поехал за Оку к любимой деве,
Господь сменил лишь маску у лица,
Но оставил ту же реку и деревья!

Всего лишь 40 лет назад,
Жена пасечника мне стихи читала,
У отца светился нежный взгляд,
И у реки закат был тоже в страсти алым!

В тени дерев заросшие каналы
Шептали о деяниях царя,
Здесь бродил со мной отец, и величаво
Жена пасечника с нами рядом шла!

Лишь 40 лет прошло, и нет отца,
Но остались те же древние каналы,
И я, храня черты его лица,
В нежной грусти освещен закатом алым!

Роди мне 100 детей или умри! —
Я, обезумев, прошептал любимой,
Мы лежали в пламени зари,
Соединенные пыланием единым!

У милой сумасшедшее воздействие,
Я ей притянут и зажат со всех сторон,
О, вот, она, любовь и благоденствие,
Жизнь превращается с любимый в нежный сон!

Я люблю любимую отчаянно,
Кровать взлетает бурею пружин,
Господь уже исполнил обещание,
Теперь я страстной норки властелин!

Не сдавайся, милый мальчик, обстоятельствам,
Жизнь может бить тебя со всех сторон,
Но любви безумное сиятельство
Всегда нагонит сладкий сон!

Ничто в природе не погибнет,
И мы любимая с тобой
Останемся навеки на картине,
Объединенные безумною судьбой!

Мы для истории всего лишь жалкий факт,
Но отчего тогда я верую в бессмертие,
Не от того ли, что любовный акт
Несет в грядущее эпоху милосердия?

Жизнь не закончится в финале,
И я с тобою не умру,
Я знаю средство от печали,
Входить в волшебную нору!

Ткань любви едва материальна,
Но, тронув лоно, вдруг запомнишь на всю жизнь,
Как бы ни была любая связь банальна, —
Она нас строго устремляет в высь!

Любви безумной ложь всегда страшна
Не тем, что ты другим вдруг сделал больно,
А что в душе твоей волнуясь, тишина
Тебя лишает в жизни своей роли!

Который день уже я прячусь в естестве
Жены или любовницы, – не помню,
И ловлю солнце в трепетной листве,
Вся жизнь написана как сон, но где же сонник?

Бог обнажил меня, и показалась грязь,
Грязь мыслей и души, живого тела,
Вот так, вот, человека губит страсть,
А до праха никому уже нет дела!

Съесть живьем меня любимая смогла,
Но ничего, – я в естестве ее остался,
Дрожали долго бренные тела,
Рисуя круг заоблачного танца!

Я от одной жены к другой ушел,
И там, и тут меня любили,
Я водку пил, жену бросал на стол,
По старой памяти, долбясь в бумажной пыли!

Стих написал и бросил в туалет,
Точнее, всеми буквами подтерся,
Бог подарил мне слишком яркий свет,
Я баб и ослепил безумьем мозга!

Я психиатру денег дал, и он сказал:
Поменяй жену с любовницей местами,
И ты, как в зеркале, поймаешь идеал,
То есть, очень совершенное создание!

Обнял малышку и весь задрожал,
Такое счастье на руках едва отпустишь,
Любви повинной непорочная межа
С рекой струилась в сказочное устье!

Мне бы мыслью пробить небо, и до Бога
Добравшись, свои чувства изложить,
Он бы сказал: Ну, подожди немного,
Я твоей жизни не могу нащупать нить!

Целую твое лоно, и взлетаю,
Потом с малышкою цветочки в поле рву,
Ее глаза горят волшебными цветами,
Твои – зовут в зеленую траву!

Как мне из прошлого удрать, когда жена,
Оглянешься, и снова где-то рядом,
Ты между нами как великая стена
Повелеваешь разделенным стадом!

Проживу 100 лет, и дураком помру,
Так и не постигнув смысла жизни,
Зато облюбовав твою нору,
Я чуть касался поднебесных высей!

Свои поступки осознал я позже,
Господь помог осуществиться мне в любви,
Но наслаждаясь с милою до дрожи,
Я вкусил страдание жены!

Верю, что когда-нибудь жена
Меня простит и станет моим другом,
У каждого из нас своя вина,
А в искуплении грехов все та же мука!

Беда скорбящим от ничтожества их духа,
Наслажденье в лоне жизни и любви,
Пролетает словно в небе муха,
Несущая на лапках грязь земли!

Только сумасшедший может в теле
Возлюбленной звенеть ручьями слез,
И в постиженье сокровенной цели
Ощущать пустым безмолвный мозг!

На ягодице милой я укус поставил,
Пусть видят дети, люди, вся страна,
Символ страсти к ее вящей славе,
Какой немножечко стесняется она!

Я человек потерянный в раю,
И даже не в раю, а в грустном аде,
Я тело ощущаю как броню,
Разрушенную только страсти ради!

Я возлежу на теле спящей милой,
Бедняжка утомилась от меня,
Но я ее люблю с безумной силой,
Ибо волнует душу тьма и тишина!

Какой быть может памятник любви,
Любой живой дрожащий человечек,
Как житель затерявшейся земли
Среди звезд, созревший в течке речек!

Живу с тобою, раболепствуя во сне,
Целуя тело, проникая в лоно,
Потомки будут также по весне
Сливаться и шептать вновь полусонно!

Пока любимую безумие точило,
Я по небу ангелом порхал,
Ощущая естество, как то же шило,
Чем пришпилил к ней себя, нахал!

Расширил горизонт прекрасным садом,
Обнял подругу и в нее вошел,
Бог наслаждался нами милым взглядом.
И взгляд его был тверд как древа ствол!

Все уже было, – красота и лоно,
Наслаждение, безумство, волшебство,
Но только еще не было закона,
По которому б все это не ушло!