Юрий Максудов - Торговая война

Быть может, старость наступает,
Хотя ее совсем не жду,
Седины мудрость добавляет,
Стихами душу я лечу!

Я так давно тобой болею,
Я так давно тебя люблю!
С тобой душой я молодею,
Когда ты рядом, я творю!

Вновь дух свободы обретаю,
Вновь свежий воздух я ловлю!
И вновь сказать тебе пытаюсь,
Что я давно тебя люблю!

Без постороннего совета
В бездонной мгле не пропаду,
В зените солнечного лета
Я за любовью вслед иду!

Пройду по городским аллеям,
Лекарств в аптеке не куплю.
Я так давно тобой болею,
Я так давно тебя люблю!

Фотография девчушки,
Взгляд внимателен и строг,
Куковала ей кукушка,
Отмеряя жизни срок…

Фронтового дочь героя,
Что из Первой мировой,
Сколько крови, боли, горя
Повстречалось на Второй?

Сколько тягот и лишений
В доле выпало лихой,
Лишь душа в огне сражений
Оставалась молодой!

Было молодости просто
Лет прожитых не считать,
Чтоб когда-то, в девяносто,
Урожай свой пожинать.

От рассвета до заката
Жить – не поле перейти,
Прокопать его лопатой
Да детей чтоб накормить.

Быль семейного преданья
Всходы дали сквозь года,
На руках воспоминанья
От крестьянского труда.

Да теплом еще согрета
От родного очага
Келья скромная поэта,
Что корнями дорога.

В светлый возраст, в девяносто,
Отлетают беды вдаль.
Заслужила от потомства
Знака мудрости медаль!

Тетя Надя, с юбилеем!
С Верой долгих, чистых лет!
От Надежды мир светлее,
А в Любви забвенья нет!

К обители Поэта,
Словесности столпа,
Приходит по билетам
Ценителей толпа.

Закована в кавычки
«Народная тропа»,
Буклетов из страничек
Размерена стопа.

Под рамки и багеты
Исписаны листы,
Развешаны портреты —
Музейные холсты.

В рабочем кабинете
След росчерка пера,
На ножках табурета
Ушедшая пора.

От мамушки Арины
Из ветхой старины
Воспетые былины
Про праведные сны,

Про подвиги и битвы,
Про храбрых удальцов,
Про стойкость и молитвы,
Про добрых мудрецов,

Про невидаль земную
В заморском далеке,
Про рыбку золотую
И бедном рыбаке,

Про злобную царицу,
Семи богатырях,
Про спящую девицу
С невинностью в устах,

Про дуб уединенный
И цепи, что на нем,
Про путь неизреченный,
Что не отдать внаем.

Внимает ум пытливый
У пылкого птенца,
Поднявшись горделиво
Из Царского Сельца.
Витая с колыбели
Из детских светлых снов,
Разносит ветер трели
Ловца созвучий слов!

Заброшен невод в волны
В надежде на живца,
Вельможи недовольны
Проказами певца.

Направят из столицы
По ссылке налегке
На южные границы
В рубежном далеке.

Там витязей дружины
В державу на дозор
Выводит из пучины
Сам дядька Черномор.

Давнишние преданья,
Дела минувших дней,
Проходят испытанья
Правдивостью своей.

Там берег в синем море,
Где Воронцов-старик
Дворец у лукоморья
Блистательный воздвиг.

Задиристый повеса,
Поэт попался в сеть!
Судачит вся Одесса:
«Так, в этом что-то есть!»

Он вместо оправданья,
За честь свою раним,
Оставил пожеланье
Любимой быть другим.

Графини, точь гусыни,
Лепечут всякий вздор,
Их чинные мужчины
Красны как помидор.

На площади Сенатской
Созреет термидор,
И вольности бунтарской
Подпишут приговор.

Он узникам томимым,
Что были прежде с ним,
Как факел негасимый,
Зажжет свободы гимн!

Поэта путь в пустыню
Направлен ныне взор,
Под крылья Серафима,
Где дремлет Святогор.

Над дымкой звездной пыли
Возвышенный шатер,
Руслану и Людмиле
Послушен Черномор.

Речь экскурсовода,
Точь новая глава,
И тают в здешних водах
Знакомые слова.

В усадьбах барских судеб —
Быт рабского труда,
От гнева не остудит
Вид старого пруда.

Грабителей нажива
Сгорела вся дотла.
Латают книгу жизни
Хранители тепла.

Руками их согреты
Листаемы поля
И гением поэта
Воспетая земля!

Скамейка у аллеи,
Где витая лоза,
И в лике из камеи
Лучистые глаза!

Здесь чудное мгновенье
У вечности в гостях,
С восторгом вдохновенья,
С любовью на устах!

Но в лире сокровенной
Таится глубина,
Под тяжестью Вселенной
В себе погребена.

От мамушки Арины
Сказаний с древних пор
Хранят покой вершины
Святых заветных гор…

Летели лет метели,
Минуло двадцать лет.
В отстроенном отеле
Продолженный сюжет.

В деревне, что Бугрово,
Горит уюта свет,
Закаты здесь багровы
И радостен рассвет!

Для милой Акулины
Раздвинулся «Кордон»,
И кустики малины
Смешали явь и сон

Здесь живо все и ново,
Здесь Гейченко – гигант,
Художника Быстрова
Расцвеченный талант.

Здесь сам возница Пушкин!
Творцов стихов толпа.
К Поэту на опушке
Проложена тропа!

От Бога дар имея
Глаголом жечь сердца,
Доныне слово греет
Искусного творца!

В стихии нет гордыни,
Что рвется на простор.
Словесности святыни
Слагается узор!

Рекламных гладь проспектов,
Слоганами постов,
Очерчен силуэтов,
Культурный слой пластов.