Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

О, малый травень! скудный в цветах апрель!
Листвой златистой ты одеваешь дуб.
Как первый лист дубравы вешней,
Очи твои золотые, Хлоя!

Как шумы листьев, Пана тростник — свирель,
Дриады шепот в лыке святых дубов,
Как говор струй хрустально-синих,
Смех твой сладчайший, твой голос, Хлоя!

О, лес Киприды — чащи медвяных роз —
О, Адониса благоуханный сад!
Ваш рдяный блеск и ароматы,
Что пред ланитами нежной Хлои?

Пчеле подобен, ты с сикилийских трав
Сбираешь меды — сладкотекучий сок.
Ты в золотые ульи Гиблы
Сносишь цветов полевые дани.

Ты жалом острым тайную сладость пьешь
Из свитков древних, в мед претворяя тлен,
И для тебя пергамент блеклый —
Луг ароматный цветов словесных.

Тебе священна старца седая скорбь:
Ты внял, пронзивши темных столетий глубь,
Последний вздох слепца Эдипа,
К персям припавшего Антигоны.

Тебя целила дев трахинийских песнь —
Надежды кроткой шепот пред тучей зол.
Ты видел Теламониада
Меч златожальный в крови багряной.

Но как исчислить ценных богатство руд,
Всё то, что емлет знаний твоих рудник,
Искатель кладов непочатых,
Роз Пиэрийских блюститель верный?

Фригийский лотос — сопровожденье пляск, —
Золотострунный звон Ионийских лир,
Уста улыбчивые Музы
Хором согласным тебя восхвалят.

Уже четвертый старому мужу плод
Во чреве носишь ты, — золотая мать.
Тяжелым шагом в огороде —
Точно телица на сносе — бродишь.

На солнце блещет связка медовых кос,
Как зерен полный, желтый осенний сноп.
Как вымя — тяжесть тучных грудей
Сладкое яство устам младенца.

Лицо оплыло; тихо-бессмыслен взор;
Распухли жилы; грузно поник язык;
Блестят под вздернутой одеждой
Ноги, серебряным лоснясь туком.

Кем тяжела ты? девочек трех подряд
Дарило мужу ложе твое досель:
Проси наследника для дома,
Дар возложив на алтарь богини.

Моли усердно чистую дочь Лато,
Что напрягает осеребренный лук:
Моли, чтоб жало притупила
Ярость Илифии в муках чрева.

Ты лучезарно, выйдя из горна гроз;
Громовых кузниц ты золотой металл.
Разносит ветр прохладновейный
Луга дыханье и ароматы.

Я жрец твой, небо! Твой золотой потир,
Твое причастье я подношу к устам,
И землю ухом ненасытным
Шелесты трав и ключей рожденье.

Твоих нетленных жил голубую кровь,
Твоих точил палящее пью вино,
И солнца златотканной плоти
Я приобщаюсь прохладным утром.

О небо! чаша! древний завет любви!
Нерукотворный, синий, лучистый храм,
Где неистомно хвалят Бога
Звери, деревья, цветы и люди.

Ты — золотая струй голубых купель,
Ты — золотой, отвсюду замкнутый гроб.
Ты нежишь малого младенца,
Ты принимаешь и вздох предсмертный.

Ты — блеск и радость! жертвенник твой — земля
Тебе сжигает ладан цветов и трав.
Тебе несут сердца людские
Кровь вожделений и огнь Любови.

Ты взманила к вешним трелям,
Воззывающая вновь
Дни, когда, хмелен апрелем,
Я вверял лесным свирелям
Запевавшую любовь.

Для моей мечты бездомной
Дверь былого отперта;
Ты склонилась в неге томной…
Взор зеленый, голос дремный,
Лепестковые уста.

Снова счастья отголоски
Внятны сердцу моему:
Ты, дитя в простой прическе,
Резво мчишься, где березки
Вниз сбегают по холму.

Словно льдина раскололась
От весеннего огня…
Золотится зыбкий волос,
И звенит свирельный голос,
Призывающий меня.

Я блуждал в лесу родимом,
Где звенела тишина,
Где зеленым, сладким дымом
Разливалась по полянам
Грустно-синяя весна.

Ты ль, дитя с тазами нимфы,
Мне являлась в те часы,
Отряхая гиакинфы,
Вея запахом медвяным
Золотой твоей косы?

В небе, ласково хрустальном,
Таял трепетный апрель.
Шел я отроком печальным,
И томилась так напевно
Сердца нежная свирель.

Солнце низилось к березе…
Шел я, плача и любя,
В этой отроческой грезе,
Узкоокая царевна,
Я предчувствовал тебя!

Тают тайные печали
О красе твоих очей.
Все свирели отзвучали.
Только будит дол молчащий
Гулко льющийся ручей.

Как прозрачно, как лазурно
В звонкой грусти хрусталей!
И небес широких урна
В золотые каплет чащи
Синий, тающий елей.

Здесь я шел с тобою нежной,
Где теперь разоблачен
Рай далекий, рай безбрежный.
Кто воздвиг в осеннем храме
Свод серебряных колонн?

На березах белоствольных
Никнут листья, не дыша.
И в лобзаниях безбольных
Овевается ветрами
Утомленная душа.

Охотно в келье молчаливой
Я б этой ночью не уснул.
Как песни с грохотом разлива
Сливаются в согласный гул!

Напев родной, напев унылый
Мгновение затих. Во мгле —
Ручьи… Но чу! и с новой силой
В соседнем зазвучал селе.

Каким безумным, бесполезным
Является волненье дум,
Когда под небом полнозвездным
Всё обратилось в блеск и шум!

Что за торжественная нега
Спускается в тиши с небес!
Как радостно восстал из снега
Возжаждавший весенний лес!

Бежать бы вдаль, туда, по лугу,
Где в полумраке голубом
Ночной бекас зовет подругу,
Прерывисто звеня крылом!

Присев на ветхое крыльцо,
Сквозь сон внимаю песне дальной.
О, это красное яйцо!
О, этот благовест Пасхальный!

Жужжат, гудят колокола,
Из-под синеющего снега
Травинка желтая взошла,
И в теплом ветре дышит нега.

Брожу, легко и томно пьян,
Мне улыбаются в лесочке
И лица ясные крестьян,
И тихих девушек платочки.