Федор Сологуб - Том 6. Одна любовь. Небо голубое. Соборный благовест

  И эхо меж кустов,
  Внимая воплям горя.
  Не изменяет слов,
  Напевам томным вторя:
«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,
К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».

  И верный пёс у ног
  Чувствителен к напасти,
  И вторит, сколько мог
  Усвоить грубой пасти:
«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,
К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».

  Овечки собрались, –
  Ах, нежные сердечки! –
  И вторить принялись,
  Как могут петь овечки:
«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,
К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».

  Едва от грусти жив
  Тирсис. Где ты, Нанетта?
  Внимайте, кущи ив!
  Играй, взывай, мюзетта:
«Любовью я, – тра, та, там, та, – томлюсь,
К могиле я, – тра, та, там, та, – клонюсь».

Румяным утром Лиза, весела,
Проснувшись рано, в лес одна пошла.

Услышав пенье пташек по кустам,
Искала гнёзд она и здесь и там,

И что же взор прекрасной подстерёг?
То был Амур, любви крылатый бог.

Она дрожит, в огне жестоком кровь,
Лицо горит, и к сердцу льнёт любовь.

Корсаж Амуру сделавши тюрьмой,
Она несёт его к себе домой,

И говорит отцу, едва дыша:
«Смотри, отец, как птичка хороша!»

Ждала улыбки Лиза от отца.
Отец ворчит: «Узнал я молодца!»

Амуру крылья вмиг обрезал он,
И в клетке бог, – попался в злой полон.

Скоро крылья отрастут
У пленённого Амура,
И фиалки зацветут
В сладких песнях трубадура.

Прутьев клетки не разбить
Соловью иль робкой кенке,
Но Амура полонить
Разве могут эти стенки?

Ах, придёт, придёт весна,
Засмеются гибко ветки,
И, проснувшийся от сна,
Улетит Амур из клетки.

Не пойду я в лес гулять одна, –
Тень лесная мне теперь страшна.

  Накануне повстречалась
  Там я с милым пастушком,
  Но лишь только обменялась
  С ним приветливым словцом,
  Уже он меня лобзает
  В щёки, в губы и в плечо,
  И о чём-то умоляет,
  Что-то шепчет горячо.

Не пойду я больше в лес одна, –
Мне страшна лесная тишина.

  Поняла, о чём он стонет,
  Что стремится он найти,
  И к чему он речи клонит.
  Как мне честь мою спасти?
  Уж смыкаются объятья,
  В бездну жуткую влача.
  Развязался пояс платья,
  Лямка падает с плеча.

Нет, уж не пойду я в лес одна, –
Мне лесная тишина страшна.

  Так бы я совсем пропала,
  Но на счастие моё
  В том лесу Филис гуляла.
  Мы увидели её,
  И в смущеньи, и в испуге
  Он умчался как стрела.
  Побежала я к подруге:
  «Хорошо, что ты пришла!»

Не пойду вперёд я в лес одна, –
Мне страшна лесная тишина.

Как мне с Коленом быть, скажи, скажи мне, мама.
О прелестях любви он шепчет мне упрямо.

  Колен всегда такой забавный,
  Так много песен знает он.
  У нас в селе он самый славный,
  И знаешь, он в меня влюблён,

И про любовь свою он шепчет мне упрямо.
Что мне сказать ему, ах, посоветуй, мама!

  Меня встречая у опушки,
  Он поднимает свой рожок,
  И кукованию кукушки
  Он вторит, милый пастушок.

Он про любовь свою всё шепчет мне упрямо…
Но что же делать с ним, скажи, скажи мне, мама.

  Он говорит: «Люби Колена.
  Душа влюблённая ясна,
  А время тает, словно пена,
  И быстро пролетит весна».

Всё про любовь свою он шепчет мне упрямо.
Что мне сказать ему, ах, посоветуй, мама!

  Он говорит: «Любви утехам
  Пришла пора. Спеши любить,
  И бойся беззаботным смехом
  Мне сердце томное разбить».

Люблю ли я его, – меня он спросит прямо.
Тогда что делать с ним, скажи, скажи мне, мама.

Не знают дети,
Зачем весна,
Какие сети
Плетёт она.

И я не знала,
Зачем весна,
И я срывала
Цветы одна.

Но наступила
Моя весна
И разбудила
Меня от сна.

О чём, какою, –
Скажи, весна, –
Душа тоскою
Упоена?

О чём мечтаю?
Скажи, весна.
В кого, не-знаю,
Я влюблена.

Ручей струится, –
Тобой, весна,
Он веселится,
Согрет до дна.

Иду я в воды
К тебе, весна,
И речь природы
Мне вдруг ясна.

Люблю Филена, –
Узнай, весна!
Мои колена
Ласкай, волна!

Весна сияла ясно.
Фиалка расцвела.
Филис, легка, прекрасна,
Гулять в поля пришла.

И думает фиалка:
«О дева, ты – весна,
И как мне, бедной, жалко,
Что слишком я скромна!

Увы, мой венчик малый
Что даст её мечте?
Цвести бы розой алой
На пышном мне кусте.

Она меня взяла бы,
Мой аромат вдохнуть,
И я тогда могла бы
К её груди прильнуть».

Фиалкиным мечтаньям
Не внемлешь ты, весна.
Иным очарованьем
Филис упоена.

Мечтает о Филене.
Филен сюда придёт,
И о любовном плене
Ей песенку споёт.

Она ступила белой
И лёгкою ногой,
Ещё незагорелой,
На цветик полевой.

На травке увядает
Помятый стебелёк.
Фиалка умирает.
Увы! Жестокий рок!

Любовь неодолима,
Проносится, губя.
Филис проходит мимо,
Мечтая и любя.

Скупа Филис, но пыл мятежный
Сильвандру надо утолить.
Баранов тридцать деве нежной
Он дал, чтоб поцелуй купить.

Наутро согласилась рано,
И к пастушку щедрей была, –
Лобзаний тридцать за барана
Пастушка милому дала.

День ото дня Филис нежнее,
Боится, – пастушок уйдёт.
Баранов тридцать, не жалея,
За поцелуй ему даёт.

Потом Филис умней не стала,
И всех баранов и собак
На поцелуи променяла,
А он целует Лизу так.

В лугу паслись барашки.
Чуть веял ветерок.
Филис рвала ромашки,
Плела из них венок.
  Сильвандра
  Она ждала.
  Филис Сильвандру,
  Сильвандру
  Венок плела.

А в роще недалёкой
Сильвандр один гулял.
Для Лизы черноокой
Фиалки он сбирал.
  Сильвандра
  Филис ждала.
  Она Сильвандру,
  Сильвандру
  Венок плела.