Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

В ранних стихах Апухтина более явственно, чем в его зрелом творчестве, звучат социальные мотивы. Это касается, в частности, стихов о Петербурге. В раскрытии этой темы Апухтин опирается на опыт своих предшественников. Прежде всего, на опыт Аполлона Григорьева, в стихах которого северная столица предстает как «гигант, больной гниеньем и развратом» («Город», 1845 или 1846). В апухтинской «Петербургской ночи» есть такие строки:

Совпадая с А. Григорьевым в общей оценке холодного и казенного Петербурга, Апухтин стремится раскрыть суть этого образа через свои сюжеты: о «несчастной жертве расчета», девушке, выходящей замуж за богача, чтобы спасти семью, о «труженике бедном искусства», о мужике с топором, который «как зверь голоден» и «как зверь беспощаден».

В 1859 году по рекомендации И. С. Тургенева в «Современнике» был напечатан цикл стихотворений Апухтина «Деревенские очерки». «Появиться в „Современнике“ значило сразу стать знаменитостью. Для юношей двадцати лет от роду ничего не могло быть приятнее, как попасть в подобные счастливчики», – писал впоследствии К. Случевский. [10] Альманах «Денница». Спб., 1900. С. 200. Стихи пришлись ко времени: в них отразились настроения, близкие тогда многим, – это была пора ожиданий, пора подготовки реформ.

Голос молодого поэта был замечен. Размышления о родном проселке, о «зреющем поле», о «песнях отчизны» были проникнуты горячим и искренним лирическим чувством. Стихи выражали сочувствие страдающему народу и, естественно, соответствовали настроениям демократического читателя. Не случайно «Деревенские очерки» при публикации в «Современнике» сильно пострадали от цензурных искажений.

эта строфа из стихотворения «Селенье» опубликована без двух последних строк. В некоторых стихотворениях были выброшены целые строфы.

Но была в «Деревенских очерках» Апухтина, в частности в стихотворении «Песни», некоторая доля головного, форсированного оптимизма. Это почувствовал и спародировал Н. А. Добролюбов:

Знаю вас давно я, песни заунывные

Руси необъятной, родины моей!

Но теперь вдруг звуки, радостно-призывные,

Полные восторга, слышу я с полей!

и т. д. [11] <���Добролюбов Н. А.> Существенность и поэзия // «Свисток». М., 1982. С. 138; см. также: Леонтьев Н. Г. Добролюбов-пародист // Русские революционные демократы. Л., 1957. Т. 2. С. 123–125.

Но тем не менее руководители «Современника» связывают с Апухтиным большие надежды. В заметке об издании журнала на 1860 год, подписанной Некрасовым и Панаевым, сказано, что в нем и впредь будут публиковаться «лучшие произведения русской литературы», и Апухтин был назван в ряду таких писателей, как Островский, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, Полонский. Честь немалая! Казалось, что через несколько лет после дебюта в «Современнике» Апухтин станет уже известным или даже знаменитым поэтом. Но в жизни все произошло иначе.

Окончив в 1859 году училище, Апухтин определился на службу в министерство юстиции. Особого рвения на службе он не проявил. По свидетельству одного из современников, Апухтин был одним из шестнадцати сотрудников министерства, кто подписал в 1861 году прошение в защиту арестованных по политическим мотивам студентов университета. [12] Арсеньев К. Из далеких воспоминаний // «Голос минувшего». 1913, № 1. С. 161–162. Это был не героический, но гражданский поступок, поскольку и время начавшихся реформ было отмечено «подозрительностью, наклонностью сначала хватать, потом расследовать». [13] Там же. С. 169.

В начале 1860-х годов Апухтин печатается в разных журналах. Чаще всего в «Искре». Но сотрудничество в «Современнике» прекращается. О несбывшихся надеждах относительно Апухтина поспешил заявить в фельетоне, посвященном итогам 1860 года, язвительный Новый Поэт (И. И. Панаев). [14] [Панаев И. И.] На рубеже старого и нового года. Грезы и видения Нового Поэта // «Свисток». М., 1982. С. 200. А Добролюбов в июне 1861 года писал Н. Г. Чернышевскому из Италии: «Я знаю, что, возвратясь в Петербург, я буду по-прежнему… наставлять на путь истины Случевского и Апухтина, в беспутности которых уверен». [15] Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В девяти томах. М., 1964. Т. 9. С. 473.

Апухтин, в свою очередь, осознает свое расхождение с радикально настроенными «отрицателями». В 1862 году в журнале братьев Достоевских «Время» он публикует программное стихотворение «Современным витиям», в котором заявляет о своей особой позиции «посреди гнетущих и послушных»:

Свой путь к истине, «земле обетованной» Апухтин мыслит как путь-подвиг, путь-страдание. Но поэт представляет себе этот путь не в конкретных формах сегодняшней жизни, а как служение вневременному, вечному идеалу «под бременем креста» («Современным витиям»).

Апухтин в неспокойное время 1860-х не примкнул ни к левым, ни к правым. Он в эти годы все реже и реже печатается, мало пишет, перестает, как он выразился, «седлать Пегаса». Бурная эпоха 60-х годов мало коснулась его, как поэт он ее почти «не заметил». Критик А. М. Скабичевский, пожалуй, с излишней категоричностью написал об этом так: «Перед нами своего рода феномен в виде человека 60-х годов, для которого этих 60-х годов как бы совсем не существовало и который, находясь в них, сумел каким-то фантастическим образом прожить вне их». [16] Скабичевский А. М. Соч. Спб., 1903. Т. 2. С. 500.

Апухтин захотел остаться в стороне от общественной и литературной борьбы, вне литературных партий и направлений.«…Никакие силы не заставят меня выйти на арену, загроможденную подлостями, доносами и… семинаристами!» – писал он в письме к П. И. Чайковскому в 1865 году. [17] Чайковский М. Жизнь Петра Ильича Чайковского. М., 1900. Т. 1. С. 242. Апухтин предпочел остаться вне группировок и оказался вне литературы. Он любил называть себя «дилетантом» в литературе. В юмористическом стихотворении «Дилетант» он, подражая «Моей родословной» Пушкина, написал:

Зарабатывать деньги литературным трудом казалось ему делом оскорбительным. О своей поэме «Год в монастыре» (1883) после ее опубликования он сказал, что она «обесчещена типографским станком». Как свидетельствует современник Апухтина, «на вопрос одного из великих князей, почему он не издает своих произведений, он ответил: „Это было бы все равно, ваше высочество, что определить своих дочерей в театр-буфф“». [18] Столыпин А. Устрицы и стихи в кабинете (Из литературных воспоминаний) // «Столица и усадьба». 1914, № 10. С. 8. Такое отношение к литературному труду во второй половине XIX века было уже явным анахронизмом.