Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

  Но, посреди забот толпы людской,
  Всё видеть, слышать, чувствовать глубоко,
  И одному бродить в тоске немой,
  И скукою измучиться жестоко…
  И никого не встретить из людей,
  Кому бы рассказать души мученья,
  Кто вспомнил бы по смерти нас теплей,
  Чем всё, что лжет, и льстит, и кроет мщенье.
Вот – одиночество… вот, вот – уединенье!

С душою, для любви открытою широко,
  Пришел доверчиво ты к ним.
Зачем же в их толпе стоишь ты одиноко
  И думой горькою томим?

Привета теплого душа твоя искала,
  Но нет его в сухих сердцах:
Пред золотым тельцом они, жрецы Ваала,
  Лежат простертые во прах…

Не сетуй, не ропщи – хоть часто сердцу больно,
  Будь горд и тверд в лихой борьбе –
И верь, что недалек тот день, когда невольно
  Они поклонятся тебе!

Quand l’amour me trahit et le chagrin me tue,
Et que d’indignation je sens battre mon coeur,
Je viens a toi alors, о ma chere statue,
Contempler ton regard et conter mon malheur.

«Sois digne et calme, ami – me dit ton doux visage –
La colere ne va qu’aux coeurs fletris et vieux;
N’ecoute pas sa voix, ecoute mon langage,
Il te fera chanter, il est celui des dieux.

Je suis ta triste soeur, je suis Melancolie,
Tu pourrais me briser, mais jamais me plier…
On t’a fait de la peine, – et bien, poete, oublie…
Helas! pour etre heureux il faut bien oublier».

Tu me paries ainsi. En tremblant je t’ecoute
Comme un vieux prisonnier, qui tremble dans ses fers,
Quand il entend chanter sous l’implacable votlte…
Et je laisse couler mes larmes et mes vers.

Mais quand par un baiser soudain, irresistible
Mon coeur est ranime et mes pleurs sont taris,
Alors je crois a tout, je crois a [’impossible,
Je crois que tu t’en vas, je crois que tu souris.

Когда меня предает любовь и убивает печаль,
И я чувствую, как от негодования бьется мое сердце,
Я прихожу тогда к тебе, моя дорогая статуя,
Чтобы созерцать твой взгляд и рассказать о моем горе.

«Будь достоин и спокоен, друг, – говорит мне твое милое лицо,–
Гнев идет только к сердцам иссушенным и старым;
Не слушай своего голоса, слушай мою речь,
Она заставит тебя петь – это речь богов.

Я сестра твоей печали, я Меланхолия,
Ты мог бы меня разбить, но (тебе) меня никогда не покорить…
Тебе причинили боль – ну что ж, поэт, забудь…
Увы! Чтобы быть счастливым, нужно (уметь) забывать».

Так ты мне говоришь. Я слушаю тебя, трепеща,
Как старый узник, дрожащий в своих оковах,
Когда он слышит пение под безжалостным сводом…
Я дал волю течь моим слезам и стихам.

Но когда от неожиданного, неотразимого поцелуя
Мое сердце оживает и слезы иссякают.
Тогда я верю всему, верю в невозможное,
Я верю, что ты уходишь, я верю, что ты улыбаешься.

Ami, ne cherchez pas dans les plaisirs frivoles
Le bonheur eternel, que vous revez souvent,
Le bruit lui est odieux, il vous quitte et s’envole,
Comme un bouquet fane emporte par le vent.

Mais quand vous passerez une longue soiree
Dans un modeste coin loin du monde banal,
Cherchez dans les regards d’une image adoree,
Се геуе poursuivi, ce bonheur ideal.

Ne les pressez done pas ces doux moments d’ivresse,
Buvez avidement le langage cheri,
Parlez a votre tour, parlez, parlez sans cesse
De tout ce qui amuse ou tourmente l’esprit.

Et vous serez heureux, lorsque dans sa prunelle
Attachee sur vous un eclair incertain
Brillera un moment et comme un etincelle
Dans son regard pensif disparaitra soudain,

Lorsqu’un sublime mot plein de feu et de fievre,
Le mot d’amour divin meconnu ici-bas
Sortira de votre ame et brfllera vos levres,
Et que pourtant, ami, vous ne le direz pas.

Друг, не ищите в суетных удовольствиях
Вечного счастья, о котором вы часто мечтаете,–
Ему постыл шум, оно вас покидает и улетает,
Как увядший букет, унесенный ветром.

Но когда вы проведете долгий вечер
В укромном уголке вдали от пошлого света,
Ищите во взглядах обожаемого лица
Преследующую (вас) мечту, идеальное счастье.

Не торопите эти сладостные моменты опьянения,
Впитывайте жадно драгоценную речь,
Говорите, в свою очередь, говорите, говорите беспрестанно
Обо всем, что радует или терзает ум.

И вы будете счастливы, когда в его взгляде,
Обращенном к вам, проблеск смутный
Сверкнет вдруг и, как искра,
В его задумчивом взгляде вдруг исчезнет,

Когда поразительное слово, полное огня и страсти,
Слово божественной любви, неизвестное здесь.
Покинет вашу душу и будет жечь ваши уста,
Но которое, впрочем, друг, вы не выскажете.

Vous etes charmante en effet
Enfant si cherie et si tendre
Et quand le silence se fait,
J’aime pensif a vous entendre.
De votre sourire enfantin
Un doux souvenir se degage,
Et un autre adorable image
Dans vos yeux m’apparait soudain.
Et les baisers, que je vous donne,
(Ceci restera entre nous)
Ils sont pour une autre personne…
Aussi pure, aussi douce et bonne,
Mais bien plus charmante, que vous.

Вы действительно прелестны,
Такое любимое и нежное дитя,
И когда наступает тишина,
Я люблю задумчиво вас слушать.
От вашей детской улыбки
Возникает приятное воспоминание,
И другой обожаемый образ
Мне чудится в ваших глазах.
И поцелуи, которые я вам дарю
(Пусть это останется между нами),
Они (предназначены) для другой…
Такой же чистой, такой же нежной и доброй,
Но еще более очаровательной, чем вы.

Quel eclatant succes et quelle recompense!
Le prince des traites est doublement heureux:
Il devient chancelier, car il a de la chance,
Il n’a plus de vice… car il est vertueux.

Какой блестящий успех и какова награда!
Князь трактатов счастлив вдвойне:
Он становится канцлером, потому что ему везет,
Он более не вице-…, потому что он добродетелен.

Иван Иваныч Фандерфлит
Женат на тетке Воронцова.
Из них который-то убит
В отряде славного Слепцова.
«Иван Иваныч Фандерфлит
Был только ранен, – я-то знаю».
– «А Воронцов?» – «Тот был убит…
Ах, нет! Не то! Припоминаю:
Ни Воронцов, ни Фандерфлит –
Из них никто не был убит,
Ни даже тетка Воронцова…
Одно известно: люди эти
И вовсе не были на свете,
И даже, кажется, – навряд
Была и тетка Воронцова?
Но был действительно отряд,
Да только – вовсе не Слепцова…»
– «Затем пронесся слух таков,
Что вовсе не было отряда,
А был поручик Пирогов…»
– «Да был ли? Справиться бы надо».
И справками, в конце концов,
Одна лишь истина добыта:
Иван Иваныч Воронцов
Женат на тетке Фандерфлита.

«Эка, дни у вас какие!
Жить мне в городе невмочь:
Ночи хмурые, сырые…
Утром встанешь – та же ночь!