Овидий - Наука любви (сборник)

Волосы – дело другое. Расчесывай их беззапретно
И перед всеми раскинь их напоказ по плечам.
Только спокойною будь, сдержись, коли станешь сердиться,
Не заставляй без конца их расплетать и сплетать!
Пусть служанка твоя от тебя не боится расправы:
Щек ей ногтями не рви, рук ей иглой не коли, —
Нам неприятно смотреть, как рабыня, в слезах и в уколах,
Кудри должна завивать над ненавистным лицом.
Если же мало красы в волосах твоих – дверь на запоры,
Будь твоя тайна святей тайн Благодатных Богинь [102]!
Помню, подруге моей обо мне доложили внезапно —
Вышла красотка, парик задом надев наперед.
Злейшим лишь нашим врагам пожелаю подобного срама,
Пусть на парфянских девиц этот позор упадет!
Стыдно быку без рогов и стыдно земле без колосьев,
Стыдно кусту без листвы, а голове без волос.

Вы не мои ученицы, увы, Семела и Леда,
Мнимый Сидонянку [103]бык по морю вез не ко мне;
Не о Елене пекусь, которую так домогались
Умный супруг – воротить, умный Парис – сохранить;
Нет, меж моих учениц есть получше лицом, есть похуже, —
Тех, что похуже лицом, больше бывает всегда.
Те, что собой хороши, моей не прельстятся наукой:
Данная им красота и без науки сильна.
Ежели на море тишь – моряк беззаботно отважен,
Ежели вздулись валы – помощь нужна моряку.
Редко встречаешь лицо без изъяна. Скрывайте изъяны
В теле своем и лице, если под силу их скрыть!
Если твой рост невелик и сидящей ты кажешься, стоя,
Вправду побольше сиди или побольше лежи;
А чтобы, лежа, не дать измерять себя взорам нескромным,
Ты и на ложе своем тканями ноги прикрой.
Если ты слишком худа, надевай потолще одежду
И посвободней раскинь складки, повисшие с плеч;
Если бледна, то себя украшай лоскутами багрянца,
Если смугла – для тебя рыбка на Фаросе [104]есть.
Ножку нескладного вида обуй в башмачок белоснежный;
Голень, что слишком худа, всю ремешками обвей.
Слишком высокие плечи осаживай тонкой тесьмою;
Талию перетянув, выпуклей сделаешь грудь.
Меньше старайся движеньями рук помогать разговору,
Ежели пальцы толсты или же ноготь кривой.
Не говори натощак, если дух изо рта нехороший,
И постарайся держать дальше лицо от лица.
А у которой неровные, темные, крупные зубы,
Та на улыбку и смех вечный положит запрет.

Трудно поверить, но так: смеяться – тоже наука,
И для красавицы в ней польза немалая есть.
Рот раскрывай не во всю ширину, пусть будут прикрыты
Зубы губами, и пусть ямочкой ляжет щека.
Не сотрясай без конца утробу натужливым смехом —
Женственно должен звучать и легкомысленно смех.
А ведь иная, смеясь, неумело коверкает губы,
А у иной, на беду, смех на рыданье похож,
А у иной получается смех завыванием грубым,
Словно ослица ревет, жернов тяжелый взвалив.
Что не подвластно науке? И смех подвластен, и слезы —
Каждая знает для слез время, и меру, и вид.

Ну, а что уж о том говорить, как нарочно картавят
И по заказу язык нужный коверкает звук?
Этот невнятный лепечущий выговор – тоже ведь мода;
Нужно учиться болтать хуже, чем можешь болтать.
Все, что на пользу вам может пойти, на заметку берите:
Нужно бывает подчас даже учиться ходить.

Женская поступь – немалая доля всей прелести женской,
Женскою поступью нас можно привлечь и спугнуть.
Вот выступает одна, развеваются складки туники,
Важно заносит ступню, ловким бедром шевелит;
Вот другая бредет, как румяная умбрская баба [105],
И отмеряет шаги, ноги расставив дугой;
Эта – слишком груба, а эта – изнежена слишком:
Что ж, как во всем, так и здесь верная мера нужна.
Но непременно сумей обнажить свою левую руку —
Локоть открой напоказ, ниже плеча и плечо.
Это я вам говорю, у которых белая кожа:
Каждый к такому плечу рад поцелуем припасть.

В дальних когда-то морях чудовища жили сирены
И завлекали суда пением звонким своим.
Отпрыск Сизифа Улисс меж замкнувшими уши единый
Путы едва не порвал, их услыхав голоса.
Славная пение вещь: учитесь пению, девы!
Голосом часто берет та, что лицом не берет.
Пробуйте голос на песнях, которые петы в театрах,
Или которые к нам с нильских пришли берегов [106].
Правой рукою – за плектр, а левой рукой – за кифару,
Женщина, взяться умей: вот пожеланье мое!
Скалы и диких зверей чаровала Орфеева лира,
И Ахеронтову зыбь, и трехголового пса;
Сын, отомстивший за мать [107], твоей оживленные песней
Камни послушные шли в кладку фиванской стены;
Рыбу немую и ту, если давнему верить рассказу,
Пеньем и лирной игрой славный пленил Арион, —
Так научись же и ты на струны игривые наблы [108]
Быстрые руки бросать: набла – подруга забав.

Знай и косского строки певца [109], и стихи Каллимаха,
Знай и хмельные слова музы теосских пиров,
Знай сочиненья Сафо (что может быть их сладострастней?),
И как хитрец продувной Гета дурачит отца;
С пользою можно читать и тебя, наш нежный
Проперций,
Или же ваши стихи, Галл и любезный Тибулл,
Или Варронов рассказ о том, как руно золотое,
Фрикс, на го́ре твоей послано было сестре,
Или о том, как скитался Эней, зачиная высокий
Рим, – знаменитей поэм не было в Риме и нет.
Может быть, к их именам и мое вы добавите имя,
Может быть, строки мои минут летейскую топь,
Может быть, кто-нибудь скажет и так: «Не забудь и поэта,
Что наставленья свои дал и для нас, и для них,
Три его книги [110]возьми, любовных собрание песен,
Выбрав, что можно из них голосом нежным прочесть,
Или сумей выразительно спеть одно из посланий
Тех, которые он первым из римлян сложил».
Пусть это сбудется! Сделайте так, дорогие Камены,
Феб-покровитель, и ты, рогом украшенный Вакх!

Далее, как не сказать, что надо уметь от застолья
В пляске пройтись, щегольнув ловким движением рук?
Гибкий плясун на подмостках всегда привлекает вниманье —
Так хороша быстрота и поворотливость тел!

О мелочах говорить не хочу – что надо и в бабках
Толк понимать, и в игре в кости последней не быть:
Надобно знать, то ли трижды метнуть, то ли крепко подумать,
Что принимать на себя, в чем, подчинясь, уступить.
Если играешь в «разбойников», будь осмотрительна тоже:
Пешка, встретясь с двумя, сразу уходит с доски,
Воин без пары своей и стесненный борьбу продолжает,
Вновь повторяя и вновь соревновательный ход.
Гладкие шарики пусть насыплют в открытую сетку —
По одному вынимай, не шевеля остальных.
Есть и такая игра, где столько прочерчено линий,
Сколько месяцев есть в быстробегущем году;
Есть и такая, где каждый выводит по трое шашек,
А побеждает, кто смог в линию выстроить их.
Много есть игр, и надо их знать красавице умной,
Надо играть: за игрой часто родится любовь.
Но недостаточно быть знатоком бросков и расчетов —
Нужно собою владеть, это трудней и важней.
Мы за игрой забываем себя, раскрываемся в страсти,
Как на ладони, встает все, что у нас на душе:
Гнев безобразный встает, и корыстолюбье бушует,
И начинают кипеть ссоры, обиды и брань;
Счет на упреки идет, оглашается криками воздух,
Каждый обиду свою гневным вверяет богам.
Запись забыта, все рвутся, божась, к своему и к чужому,
Слезы текут по щекам, – сам я свидетель тому.
О, всевышний Юпитер, храни от такого позора
Женщин, которые ждут случая вызвать любовь.
Эти забавы природа оставила женскому полу,
А для мужчин у нее дар оказался щедрей.
Им развлеченье – и меч, и диск, и дрот, и оружье,
И о короткой узде конная рысь по кругам.