Марина Цветаева - Час души

Огромное дыханье ветра,
Дыханье северных садов, —
И горестный, огромный вздох:
– Ne laissez pas tra оner mes lettres! [2]

Горячие туманы Сити —
В глазах твоих. Вот та́к, ну во́т…
Я буду помнить – только рот
И страстный возглас твой: – Живите!

Из Индии пришлите камни.
Когда увидимся? – Во сне.
– Как ветрено! – Привет жене,
И той – зеленоглазой – даме.

Такая слабость вдоль колен!
– Так вот она, стрела Господня! —
– Какое зарево! – Сегодня
Я буду бешеной Кармен.

…Так, руки заложив в карманы,
Стою. Меж нами океан.
Над городом – туман, туман.
Любви старинные туманы.

Кавалер де Гриэ! Напрасно
Вы мечтаете о прекрасной,
Самовластной, в себе не властной,
Сладострастной своей Маnоn.

Вереницею вольной, томной
Мы выходим из ваших комнат.
Дольше вечера нас не помнят.
Покоритесь. – Таков закон.

Мы приходим из ночи вьюжной,
Нам от вас ничего не нужно,
Кроме ужина – и жемчужин,
Да, быть может, еще – души.

Долг и честь, Кавалер, – условность.
Дай вам бог – целый полк любовниц!
Изъявляя при сем готовность…
Страстно любящая вас
– М.

Плащ, шаловливый, как руно,
Плащ, преклоняющий колено,
Плащ, уверяющий: – темно!
Гудки дозора. – Рокот Сены. —
Плащ Казановы, плащ Лозэна,
Антуанетты домино!

Но вот – как черт из черных чащ —
Плащ – чернокнижник, вихрь – плащ,
Плащ – вороном над стаей пестрой
Великосветских мотыльков,
Плащ цвета времени и снов —
Плащ Кавалера Калиостро!

Согласно сердцу – и Руссо —
Купались в море детских кружев.

Катали девочки серсо,
С мундирами шептались Сестры…
Благоухали Тюилери…
А Королева-Колибри,
Нахмурив бровки, – до зари
Беседовала с Калиостро.

Там, на земле, мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
– Возлюбленный! – Ужель не узнаешь?
Я ласточка твоя – Психея!

Одень меня в свое великолепье,
Помилуй и спаси.
А бедные истлевшие отрепья —
Ты в ризницу снеси.

Семь мечей пронзали сердце
Богородицы над Сыном.
Семь мечей пронзили сердце,
А мое – семижды семь.

Я не знаю, жив ли, нет ли
Тот, кто мне дороже сердца,
Тот, кто мне дороже Сына…

Этой песней – утешаюсь.
Если встретится – скажи.

Я – есмь. Ты – будешь. Между нами —
бездна.
Я пью. Ты жаждешь. Сговориться —
тщетно.
Нас десять лет, нас сто тысячелетий
Разъединяют. – Бог мостов не строит.

Будь! – это заповедь моя. Дай – мимо
Пройти, дыханьем не нарушив роста.
Я – есмь. Ты будешь. Через десять весен
Ты скажешь: – есмь! – а я скажу: —
когда-то…

Полюбил богатый – бедную,
Полюбил ученый – глупую,
Полюбил румяный – бледную,
Полюбил хороший – вредную:
Золотой – полушку медную.

– Где, купец, твое роскошество?
«Во дырявом во лукошечке!»

– Где, гордец, твои учености?
«Под подушкой у девчоночки!»

– Где, красавец, щеки алые?
«За́ ночь черную – растаяли».

– Крест серебряный с цепочкою?
«У девчонки под сапожками!»

Не люби, богатый, – бедную,
Не люби, ученый, – глупую,
Не люби, румяный, – бледную,
Не люби, хороший, – вредную:
Золотой – полушку медную!

Умирая, не скажу: была .
И не жаль, и не ищу виновных.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.

Ты – крылом стучавший в эту грудь,
Молодой виновник вдохновенья —
Я тебе повелеваю: – будь!
Я – не выйду из повиновенья.

Ночи без любимого – и ночи
С нелюбимым, и большие звезды
Над горячей головой, и руки,
Простирающиеся к Тому —
Кто от века не был – и не будет,
Кто не может быть – и должен быть…
И слеза ребенка по герою,
И слеза героя по ребенку,
И большие каменные горы
На груди того, кто должен – вниз…

Знаю всё, что было, всё, что будет,
Знаю всю глухонемую тайну,
Что на темном, на косноязычном
Языке людском зовется – Жизнь.

Я – страница твоему перу.
Всё приму. Я – белая страница.
Я – хранитель твоему добру:
Возвращу, и возвращу сторицей.