М. Ножкин - Точка опоры

А герой в кино, конечно,
Положительный такой,
Он работает успешно,
Личной жизни — никакой!

Молодой, красивый, смелый,
Стену лбом пробить — пустяк,
Он во всех делах умелый,
И к тому же — холостяк!

На работу мчится рано,
Трудовой порыв в крови,
И девчонки у экранов
Замирают от любви!

А на киногероиню
Поглядишь со стороны, —
От восторга сердце стынет,
Если рядом нет жены…

Век кино смотреть готовы,
С малых лет болеем им,
У детей три первых слова —
Папа, мама и мультфильм!

В мире факт отмечен странный,
Мол, в последние года
В час вечерний у экранов
Замирают города.

Исчезают хулиганы,
И не плещется вино.
В чём же дело? — на экранах
Интересное кино!

Для влюбленного народа
Дом родимый — кинозал,
От дождя, от непогоды
Молодых всегда спасал!

Заплатил всего полтинник, —
Сразу деться есть куда,
А какая там картина,
И неважно иногда!..

Нет ли лишнего билета?
Нету, проданы давно!
И простая фраза эта —
Как награда для кино.

В общем, всё в кино возможно,
Фильм по вкусу выбирай,
Труд в кино, конечно, сложный,
Но уж радость — через край!

Радость нашего экрана —
Видеть, мир без войн затих,
Радость видеть крупным планом
Современников своих.

Фильмов наших и не наших
Память множество хранит,
Только правда жизни чашу
В нашу сторону клонит!

Нынче зритель — вся планета
У советского кино,
Шесть десятков лет по свету
Гордо шествует оно!

Новый, светлый мир мы строим,
Время двигая вперёд,
Изо всех киногероев
Главный наш герой — народ!

На экране — наши люди,
Наша Родина труда,
Было так, и есть, и будет
В наших фильмах навсегда!

Здравствуй, здравствуй, кинозритель!
Рады встретиться с тобой,
Здравствуй главный наш ценитель,
И учитель, и мучитель,
Самый добрый попечитель,
Самый главный наш герой!

Ах, сколько музыки чудесной
Кинематограф нам дарит,
Порой от фильма только песня
Живёт, а фильм давно забыт.

И, если песня хороша,
С экрана к людям улетает,
Поёт у зрителей душа,
И у актёров сердце тает.

А песни всем необходимы,
Одну особенность заметь, —
Ведь жизнь и песня — неделимы,
Пока мы живы — будем петь!

Так пусть мелодии экрана
Опять на сцене зазвучат.
Друзья, на встречу к вам пора нам
Ансамбль пригласить сейчас.

Ансамбль этот необычный,
В составе очень непривычном —
В нём композиторы одни,
В нём наши кинозапевалы!
Хороших песен все они
Для фильмов создали немало.

Чуть позже слово им дадим,
И по отдельности, и вместе.
Мы их сначала разглядим,
И вспомним лучшие их песни…

К роялю Пахмутова села,
В момент нарушив наш покой,
И сразу принялась за дело,
И песни потекли рекой.

Росточком пусть невелика,
О ней мы не по росту судим,
Недаром учат нас века, —
Мал золотник, да дорог людям!

Марк Фрадкин, наш товарищ старый,
Взял в руки добрую гитару,
Нашёл душевную струну,
И тронул за душу… страну!

Известен всем талант его,
Создать любую песню может,
И за себя, и за того,
И за другого парня тоже…

Андрей Петров схватил тромбон,
На всю страну тромбонит он,
И в опере звучит давно,
И в оперетте, и в кино…

Огонь в груди,
все жанры в голове,
Вся грудь полна наград,
И он идёт, шагает по Москве,
Проездом в Ленинград.

Ян Френкель над струной колдует,
Он скрипку взял — и в ус не дует!
Его давно зовёт гудок
В тот подмосковный городок!

Он где-то там, не здесь, не с нами,
Летит в заоблачной дали,
Курлычет вместе с журавлями
Во славу матушки-земли.

Звучит Эшпая трубный глас,
Эшпай трубит о вас, о нас,
О том, что наша жизнь — борьба,
А нет борьбы — и жизнь труба.

И вечно окрыленны
Эшпаевой трубой —
Сережка с Малой Бронной
И Витька с Моховой!..

На Богословского, люди, взгляните,
В центре ансамбля он, в центре событий,
В центре он всюду, везде и всегда,
Если он в центре не будет — беда!

Он центробежною силою движим,
Вечно проездом в Нью-Йорк из Парижа,
Юмор — его закадычнейший друг,
Люди смеются и плачут вокруг.

Пишет он музыку, песни и книжки,
Взрослые любят его и детишки,
Любят его всевозможные музы,
Член всяких творческих наших союзов.

Все ему жанры и формы подвластны,
В общем, ударник он, это вам ясно.
Многостаночник, мультфильмов кумир,
Палочки в руки — и дробь на весь мир!

Тёмная ночь освещает его,
Пули свистят для него одного…

Таривердиев ищет свой мотив,
Восьмую ноту, мело-аномалию.
И, в мировом масштабе загрустив,
Он арфе, как невесте, выгнул талию.

Чтобы поведать миру крик души,
Чтобы развеять все свои сомнения,
На арфе он отсчитывать решил
Мгновения, мгновения, мгновения…

Растянул на всю Россию
Афанасьев свой баян,
И меха заголосили
Про родимые края.

На российские узоры
Композитор щурит глаз,
Смотрит в синие озера
И не хочет видеть нас!

Зацепин зацепил в момент
Ужасно модный инструмент,
И саксофона томный стон
Взнуздал себе на пользу он.

И песни пишет без конца,
Чтоб песней зацепить сердца.

По модерновой по волне,
Он словно посуху проходит,
И саксофон ему вполне
Для новых шлягеров подходит.

Сердечных ритмов верный друг,
Коснулся контрабаса Баснер,
И человечьим пульсом вдруг
Забилось сердце контрабаса.