Анна Брэдстрит - Поэзия США

Эдгар Аллан По(1809–1849) рос в Виргинии пасынком очень богатого южного джентльмена Джона Аллана, в чьем доме будущий поэт рано узнал кичливость и претенциозность, отличавшие плантаторов-рабовладельцев, как и чувство своей отверженности от этой среды с ее глубоко въевшимися кастовыми понятиями и предрассудками. Обстоятельства не позволили По безраздельно отдаться художественному творчеству, о чем он не переставал мечтать. Его силы были растрачены в битве один на один с американскими филистерами, травившими По на протяжении десятилетий и пытавшимися оболгать поэта даже после его ранней кончины. Тем не менее По успел сделать много — и как новеллист, и как поэт, опубликовавший четыре книги стихов, и как теоретик поэзии. Стихотворения По не имели успеха у современников. Их «открыл» через полтора десятилетия после смерти автора Шарль Бодлер. Наследие По оказало очень существенное влияние на европейский и русский символизм. В Америке оно по-настоящему было оценено лишь в XX столетии.

Герман Мелвилл(1819–1891), творец «Моби Дика», крупнейший прозаик американского романтизма, обратился к поэзии лишь в последний период своего творчества — после Гражданской войны. Мелвиллу принадлежат сборники «Картины войны» (1866), «Джон Марр и другие моряки» (1873), а также две эпические поэмы: «Кларель» и «Тимолеон». Ни одна из этих книг не привлекла к себе внимания: Мелвилл в ту пору был забыт даже как прозаик, а его поэзия выглядела архаичной и по тематике, и по стиху и ритмике, несущих на себе следы восторженного чтения Шекспира. Только в 30-е годы нашего века появились переиздания стихотворений Мелвилла, отличающихся привычной читателям «Моби Дика» глубиной этических коллизий и сложностью метафор, а также достоверностью изображения корабельных будней в морских балладах, составивших костяк сборника «Джон Марр», и сцен осады Ричмонда в «Картинах войны». Последний сборник по своему значению в поэзии периода Гражданской войны не уступает «Барабанному бою» Уитмена.

Генри Уодсворт Лонгфелло(1807–1882) и в Америке, и далеко за ее пределами был известен гораздо больше, чем любой его литературный современник. Уже при жизни его объявили национальным американским художником, о нем с похвалой отзывались виднейшие поэты Европы, а для всевозможных почетных дипломов не хватало места на стенах гарвардского кабинета, где мирно текла жизнь почтенного профессора и знаменитого литератора. В частности, Лонгфелло был избран и иностранным членом Петербургской академии наук (1872), а его стихи появлялись в русских журналах еще в 60-е годы прошлого века. Исключительную роль в русской судьбе Лонгфелло сыграл перевод «Песни о Гайавате», сделанный И. А. Буниным (1896). Уроженец Портленда (Мэн), сын состоятельных родителей, Лонгфелло получил прекрасное образование, углубленное несколькими продолжительными поездками в Европу. С первой же своей книги он зарекомендовал себя поэтом-эрудитом, мастером формы и приверженцем романтических художественных условностей, каким оставался до конца. Приняв необычный для Лонгфелло радикальный характер в период апогея антирабовладельческого движения, которому он сочувствовал, его взгляды в дальнейшем не шли дальше умеренного либерализма. В поэзии он был достаточно консервативен, строго следуя жанровым канонам романтической поэмы («Эванджелина», 1847; «Сватовство Майлса Стэндиша», 1858) и повести в стихах («Рассказы придорожной гостиницы», 1863) и широко используя в таких произведениях сюжеты, образы, мотивы европейских мастеров от средневековья до современности. Для лирики Лонгфелло характерны отточенность мастерства и сдержанность эмоций. В стихах последних лет преобладают мрачные интонации: после гибели жены, сгоревшей в результате несчастного случая, жизнь для Лонгфелло словно остановилась. Тяжело переживая эту трагедию и остро чувствуя несоответствие американской жизни после 1865 года высоким романтическим мечтам его юности, поэт почти отходит от оригинального творчества, посвятив себя переводу, среди которых выделяется перевод «Божественной комедии» Данте.

Джон Гринлиф Уиттьер(1807–1892), как и По, десятилетиями работал в газетах и считал журналистику своим главным делом. В движении против рабства он принимал самое непосредственное участие, и многие его политические стихи были типичными образчиками литературы на злобу дня, однако далеко переросли ее рамки, оставшись заметным памятником демократической американской поэзии прошлого века. Квакерское воспитание, полученное Уиттьером в его фермерской семье, оставило в творчестве поэта столь же явственные следы, как деятельность одного из учредителей «Американского антирабовладельческого общества» и редактора его газеты «Пенсильвания фримэн». Рабство для Уиттьера прежде всего несовместимо с христианской этикой, и голос проповедника-пуританина слышен всего отчетливее в его книге «Голоса свободы» (1846), как, впрочем, и в «Песнях труда» (1850), где поэт обратился к жизни рабочих низов, тогда еще очень мало интересовавшей американскую литературу. Оба эти сборника сыграли большую роль, обогатив передовые традиции, зародившиеся еще в поэтическом фольклоре Америки. Любимым поэтом Уиттьера был Роберт Бернс, чье влияние особенно усилилось в поздний период, потеснив увлечение Байроном, пережитое на заре творческой биографии. Дарованию Уиттьера особенно органично отвечала поэтика баллады, а также жанровой поэмы.

Оливер Уэнделл Холмс(1809–1894), врач и натуралист, долгие годы проработавший в университетских клиниках, мало походил на Холмса-поэта, одного из страстных ревнителей литературной «изысканности», приходивших в ужас от всего «вульгарного» и «неприличного», что несло с собою правдивое изображение жизни. Он трезво оценивал свои творческие возможности, как-то заметив, что «не столько пишет стихи, сколько готовый материал, из которого потом создадут поэзию». Эта автохарактеристика точна по отношению к большинству книг Холмса, в особенности поздних, где властвуют штампы «чистого искусства» и лишь изредка мелькнет живой образ или нешаблонная строка. Лучшие произведения поэта созданы до Гражданской войны.

Джеймс Рассел Лоуэлл(1819–1891) в юности занимал гораздо более четкие демократические позиции, чем близкий ему с молодых лет Холмс. Свойственный романтикам интерес к духовным, этическим и художественным представлениям народных масс особенно отличал Лоуэлла. В первой серии «Записок Биглоу» (1848), написанных в форме писем сметливого, хотя и едва грамотного фермера своему высокопросвещенному соседу — священнику, он прибег к тонкой имитации фольклорных мотивов и особенностей просторечия, чтобы таким способом передать здравые суждения рядовых американцев о коррупции, социальной несправедливости и политическом авантюризме, определивших жизнь страны. Продолжение «Записок Биглоу» (1867), сохраняя стилистические особенности первой серии, в других отношениях заметно ей уступало — притупилась критическая острота, а с нею исчезло и неподдельное своеобразие произведений Лоуэлла. Тяготение к чрезмерно литературным образам, книжной лексике и условно понятой изысканности поэтического словаря приглушило в позднем творчестве Лоуэлла те новаторские тенденции, которые начинали пробиваться в его произведениях 40-х годов, включая и пародийную «Басню для критиков» (1848), созданную под воздействием байроновских «Английских бардов и шотландских обозревателей».