Сергей Куринный - 400 стихов о жизни, любви и войне

А еще что зря здесь живу

и есть другие получше меня.

Она говорит что тону

и друзей в пустоту променял.

Она все громче твердит,

что я должен зелень копить.

Что хаос меня победит

и меня могут в дурку закрыть.

А я всегда улыбаюсь

на разные злые слова.

Их понять не стараюсь,

легка и пуста моя голова.

Символ собаки

живет в Интернете.

Побеждает без драки,

попадает в газеты.

Символ собаки

виляет хвостом.

Забейте мне баки,

говоря о простом.

Символ собаки

сильней человека.

Письма в атаке -

погибель для века.

Символ собаки -

вирус сознания.

Круговая порука -

признак страданья.

Символ собаки

есть у меня.

Он просит добавки,

общение любя.

Я вспоминаю день прошедший,

печалюсь о зиме ушедшей.

Зима мне подарила встречу,

всегда мне говорила что замечу.

И я заметил и узнал,

в твоей душе нашел причал.

Кораблик мой, потрепанный немного,

причалил к твоему порогу.

Прошу, не выгоняй меня опять!

Вину свою готов признать.

Тебя на приключения менял

и душу в них надолго потерял.

На пыльной каменной дороге

до крови стерты были ноги.

И сил осталось лишь зайти,

упасть на пол и попросить прости.

Есть сила слова.

Есть сила дела.

Вся жизнь не нова,

душа сгорела.

Есть сила веры.

Есть сила денег.

Не зная меры,

теряешь берег.

Есть сила мысли.

Есть сила духа.

Послушай песни,

от них разруха.

Есть сила стали.

Есть сила пули.

Мы все отстали,

нас всех надули.

Если в сердце страсти нет,

сердце не живое.

Не пошлет оно привет

молчаливое такое.

Не мучается от любви,

о счастье никогда не грезит.

И серые по жизни дни

не добавляют песен.

Всегда дождливая погода

и тучи холодеют взгляд.

Зачем, скажи, невзгоды

становятся со мною в ряд?

Они меня печалью накрывают

и красной ручкой пишется дневник.

От них дыханье застывает

и приближается ухода миг.

Я приду к тебе опять,

мы в любовь начнем играть.

По старой пьесе, по Шекспиру,

любовь и страсть покажем миру.

Ты будешь маленькой Джульеттой,

красивой, в белое одетой.

А я Ромео буду гадким,

в тебя войду ударом сладким.

Опять ты просишь много ласки,

а я тебя покрашу краской.

Той краской, что бежит по венам

и счет ведет твоим изменам.

Ты будешь маленькой Джульеттой,

красивой, в белое одетой.

А я, пожалуй, стану ядом

и отравлю тебя я взглядом.

А может буду я клинком,

могильным красненьким венком.

Последний день моих страданий,

последний день твоих желаний.

Ты будешь мертвою Джульеттой,

красивой, в белое одетой.

А я Ромео буду гадким,

в тебя войду ударом сладким.

Смерть не граница.

Жизнь не игра.

Кончиком спицы

клубок расплела.

Пряха судьбы

мне не подруга.

В центре борьбы

мне не выйти из круга.

Последний герой

стоит на Арене.

Обреченный на бой,

подвержен измене.

Выхода нет

Молитвы отстали.

Богу сюжет,

а мне сердце из стали.

В модном салоне

татуировка черным.

Теперь две ладони

почти как у черта.

Руны защиты

рисуем на коже.

Краской зашиты -

Приветствую Боже.

Руны атаки

нам не нужны.

Мы убиваем без драки

детей Сатаны.

Хаоса руны

хранятся в душе.

Песчаные дюны

растают в дожде.

Любовь похожа на ад

те же цепи и гвозди.

И нет дороги назад,

лишь упасть виноградинкой с грозди.

Набирая скорость отрыва,

ты становишься лучше чем бог.

Пять секунд перерыва

и ты умер на перекрестке дорог.

А любовь улыбнется другому

и поведет его радостно в парк.

Мне жаль что мы были знакомы.

Не приходи ко мне в морг.

Мой деревянный гроб

не сдерживает душу.

Мой неприятный горб,

покой ваш не нарушит.

Меня хороните

в закрытом сундуке.

Меня запомните

по ряби на песке.

И по волнам

что берег омывают.

И по ее словам -

таких уродов убивают.

Конечно я не идеал,

такое чудо Бог не любит.

И маму так и не узнал,

которая меня забудет.

Влюбилась в меня девушка,

живущая в лесной дали.

Но далека ее избушка,

дорогу к ней метели замели.

Она была счастлива и беспечна,

пустив любовь на свой порог.

И думала, что будет вечно

хранить меня от всех дорог.

Были медовыми ее уста,

а руки нежны и печальны,

светила ярко девы красота,

а голос лился чисто и хрустально.

Влюбилась в меня девушка,

живущая в лесной дали.

Она была назойлива, как мушка,

и я решил к ней больше не идти.

Если нету настроения -

съешьте ложечку варенья.

Или выпейте чайку,

положив туда медку.

Когда в горле станет сладко,

на душе вам станет гадко.

Гадко от того что дети

душой страдают на планете.

Они приходят улыбаться,

а мы их учим за руки держаться.

За руки черные и потные,

что вызывают спазмы рвотные.

И верить взрослым выступлениям

и радоваться мухе на варенье.

Мы их в депрессию ведем,

все время слез их ждем.

Тогда мы лезем утешать,

участливо ведем в кровать.

И учим там вселенскому греху

на грязных простынях или пуху.

Они становятся похожими на нас

и также любят летом квас.

И также любят чай, медок,

а летом тень и холодок.

Потом красиво в гроб ложатся,

все в пиджаках, чтоб не стесняться.

И попики над ними попоют,

в живых вселяя веру, что их ждут.

В руке ты держишь деньги,

не зная, что любовь на них не купишь.

Ты надеваешь дорогие серьги,

не зная, что друзей так не найдешь.

И золотые кольца в жизни не помогут,

они ни в ком уже не вызывают дрожь.

Сними всё лишнее и выйди на дорогу,

а лучше в поле, где растили рожь.

И там дождись ухода дня,

прихода ночи и луны унылой.

Лишь там найдешь следы себя,

той девочки, которую с годами ты забыла.

Она придет к тебе, лишь ты дождись.

Она всегда приходит на рассвете.

Она - не Бог, и ей ты не молись.

Она лишь память, что мы навечно дети.