Надежда Тэффи - Семь огней (сборник)

Там, в глубине подземной тьмы,
Корнями мы сплелись случайно,
И как свершилась наша тайна —
Не знали мы!

В снегах безгрешной высоты
Застынем – близкие, – чужие…
Мы – непорочно голубые,
Мы – тайнобрачные цветы!

Я знаю, что мы не случайны,
Что в нашем молчаньи – обман…
– Бездонные черные тайны
Безмолвно хранит океан!

Я знаю – мы чисты, мы ясны,
Для нас голубой небосвод…
– Недвижные звезды прекрасны
В застывшей зеркальности вод!

Я знаю – безмолвия полный
Незыблем их тихий приют…
– Но черные сильные волны
Их бурною ночью сольют!

Я – белая сирень. Медлительно томят
Цветы мои, цветы серебряно-нагие.
Осыпятся одни – распустятся другие,
И землю опьянит их новый аромат!

Я – тысячи цветов в бесслитном сочетанье
И каждый лепесток – звено одних оков.
Мой белый цвет – слиянье всех цветов,
И яды всех отрав – мое благоуханье!

Меж небом и землей, сквозная светотень,
Как пламень белый, я безогненно сгораю…
Я солнцем рождена и в солнце умираю…
Я жизни жизнь! Я – белая сирень!

Есть у сирени темное счастье —
Темное счастье в пять лепестков!
В грезах безумья, в снах сладострастья,
Нам открывает тайну богов.

Много, о много, нежных и скучных
В мире печальном вянет цветов,
Двулепестковых, четносозвучных…
Счастье сирени – в пять лепестков!

Кто понимает ложь единений,
Горечь слияний, тщетность оков,
Тот разгадает счастье сирени —
Темное счастье в пять лепестков!

Дай мне радость нежного привета,
Мне на кудри свой венок надень!
– В день расцвета радостного лета
Распускалась белая сирень.

Ласк твоих хочу я без возврата!
Знойно долгих в долгознойный день!..
– В час заката ядом аромата
Опьяняла белая сирень.

День угаснет, и уйду я снова
В тени ночи, призрачная тень…
– В снах былого неба золотого
Умирала белая сирень.

Он был так зноен, мой прекрасный день!
И два цветка, два вместе расцвели.
И вместе в темный ствол срастались их стебли
И были два – одно! И звали их – сирень!

Я знала трепет звезд, неповторимый вновь!
(Он был так зноен, мой прекрасный день!)
И знала темных снов, последних снов ступень!..
И были два – одно! И звали их – любовь!

Вчера сожгли мою сестру,
Безумную Мари.
Ушли монахини к костру
Молиться до зари…

Я двери наглухо запру.
Кто может – отвори!

Еще гудят колокола,
Но в келье тишина…
Пусть там горячая зола,
Там, где была она!..
Я свечи черные зажгла,
Я жду! Я так должна!

Вот кто-то тихо стукнул в дверь,
Скользнул через порог…
Вот черный, мягкий, гибкий зверь
К ногам моим прилег…
– Скажи, ты мне принес теперь
Горячий уголек?

Не замолю я черный грех —
Он страшен и велик!
Но я смеюсь и слышу смех,
И вижу странный лик…
Что вечность ангельских утех
Для тех, кто знал твой миг!

Звенят, грозят колокола.
Гудит глухая медь…
О, если б, если б я могла
Сгорая умереть!
Огнистым вихрем взвейся, мгла!
Гореть хочу! Гореть!

Да будет проклята Луна!
Для нас, безумных и влюбленных,
В наш кубок снов неутоленных
Вливает мертвого вина…
Да будет проклята Луна!

Томлений лунных не зови!
Для тех, кто в страсти одиноки,
Они бесстыдны и жестоки,
Но слаще жизни и любви…
Томлений лунных не зови!

Кто звал Луну в ночные сны,
Тем нет возврата, нет исхода.
Те встретят зарево восхода
Рабами бледными Луны,
Кто звал Луну в ночные сны!

Ей власть забвенья не дана!
Она томлением отравит
И бросит в жизнь и жить оставит,
Она бессильна и жадна!..
Да будет проклята Луна!

Светом трепетной лампады
Озаряя колоннады
Белых мраморных террас,
Робко поднял лик свой ясный
Месяц бледный и прекрасный
В час тревожный, в час опасный,
В голубой полночный час.

И змеятся по ступени,
Словно призрачные тени
Никогда не живших снов,
Тени стройных, тени странных,
Голубых, благоуханных,
Лунным светом осиянных,
Чистых ириса цветов.

Я пришла в одежде белой,
Я пришла душою смелой
Вникнуть в трепет голубой
На последние ступени,
Где слились с тенями тени,
Где в сребристо-пыльной пене
Ждет меня морской прибой.

Он принес от моря ласки,
Сказки-песни, песни-сказки
Обо мне и для меня!
Он зовет меня в молчанье,
В глубь без звука, без дыханья,
В упоенье колыханья
Без лучей и без огня.

И в тоске, как вздох, бездонной,
Лунным светом опьяненный,
Рвет оковы берегов…
И сраженный, полный лени,
Он ласкает мне колени,
И черней змеятся тени
Чистых ириса цветов…

Вянут лилии, бледны и немы…
Мне не страшен их мертвый покой,
В эту ночь для меня хризантемы
Распустили цветок золотой!

Бледных лилий печальный и чистый
Не томит мою душу упрек…
Я твой венчик люблю, мой пушистый,
Златоцветный, заветный цветок!

Дай вдохнуть аромат твой глубоко,
Затумань сладострастной мечтой!
Радость знойная! Солнце востока!
Хризантемы цветок золотой!

О, как я жду тебя! Как долго, долго жду я!..
Затихло все… Должно быть, близок ты…

Я ветер позвала. Дыханьем смерти дуя,
Он солнце погасил и, злясь и негодуя,
Прогнал докучных птиц и оборвал цветы.

О, дай мне грез твоих бестрепетных и чистых!
Пусть будет сон мой сладок и глубок…
Над цепью туч тоскующих и мглистых
Небесных ландышей воздушных и пушистых
Ты разорви серебряный венок!

Как белых бабочек летающая стая,
Коснешься ты ресниц опущенных моих…
Закинув голову, отдам тебе уста я,
Чтоб, тая, мог ты умереть на них!

Не могу эту ночь провести я с тобой!
На свиданье меня месяц звал голубой.
Я ему поклялась, обещала прийти.
Я с тобой эту ночь не могу провести!

Нет, оставь! Не целуй! Долгой лаской не мучь!
Посмотри – уж в окно бьет серебряный луч.
Только глянет на нас бледный месяца лик —
Ненавистен и чужд станешь ты в тот же миг!