Андрей Лобанов - Мысли вслух

Так вот кожу сдирая со стульев
И проваливая сиденья внутрь,
Мы взлетаем, железные крылья
Издают очень странный звук.

Взлет бывает удачным, паденья
25 на 100 000 раз,
Вызывают у нас удивленье,
Для кого-то легкий экстаз.

Кружит в воздухе, в алчном смерче,
Из мгновеньев былая жизнь,
И твердят нам: поверьте, вертел
Смазан, бросайтесь вниз.

Кровь людская, убийства, убийства,
Как привычный в пути антураж,
У «героев» хватает геройства
Оправдать свой кровавый типаж.

Без вранья нет погоды сегодня,
Телевизор меня убил,
Оболочка кому-то годная,
И не важно, кто тут дебил.

И религии четкие знаки,
Как приверженство к маякам,
Я сажаю на поле злаки,
Я сажаю на благо вам?

Выбор, в общем-то, однозначен,
Для меня он ясен давно,
Я живу, наблюдаю и значит,
Вывод есть и скажу одно:

Нарисую из правды картину
И без рамки повешу на грудь,
Выбираю я середину
И правдивый Божественный путь.

Люди все время куда – то несутся,
В городе вечно, куда – то спешат.
Им на бегу нелегко улыбнуться,
И оглянуться с улыбкой назад.

Всюду машины, машины, машины,
Толпы людей, нескончаем поток.
Стекла, бетон и холодные спины,
Смотрим не в небо, а в потолок.

Много улыбок в глупейшей рекламе,
Глаз, говорящих, тебя я люблю!
В этом жестоком, коварном обмане
Я вместе с вами, очнитесь! Тону!

Нету знакомых в кишащем потоке,
Только чужие затылки, и все!
Окна закрыты, и все здесь без толку,
Может назад повернуть колесо?

Может тогда я, увижу и лица,
Мною любимых, знакомых людей?
Может быть, жизнь моя, мне только сниться?
Только проснуться мне нужно скорей?

Мчусь, вылетаю, налево и в пробку,
Вместе с другими стою, но не жду,
И по обочине, злясь на погодку,
По тротуару направо ползу.

После ночи биоритмы,
Совершают поворот.
В облаках на небе титры
Пишут утром каждый год.

Над сереющим рассветом
Настроенье ищет день,
Не спешит открыть секреты,
Замахнув на мир кистень.

Выползаю из постели,
Как какой-то червячок.
Не склевали, полетели,
Потанцуем медлячок.

Под дневным прекрасным светом
Потусуемся, споем
И под вечер с песней спетой,
Не поняв ее, уснем.

Еще не выпито вино
Всей этой жизни,
Бывает горькое оно
В своей Отчизне,
Мы на Европу смотрим
Там, быть может, слаще,
А мы все мусорим,
везде, в земле пропащей.
Америку, целуя в зад,
Кричим: дорогу!
И заявили, что назад
Вернулись к Богу.
Да только нас в калачный ряд
Все не пускают,
И с подозрением глядят —
Не понимают!
Вы продаете газ и нефть,
Дайте бесплатно,
Врагов у нас уже не счесть,
Мямлим невнятно,
Что если что-то, мол, того,
Ударим, сразу,
Ядреной бомбою его,
Убьем, заразу.
Дубиной машем и орем:
Все нашим детям!
И с этим лозунгом живем,
Планету метим.
В каждой стране, не президент —
Крутой оратор,
На вид, как офисный презент,
В душе – диктатор.
И рвется свора к власти вверх
Народом правя,
Где на планете низ, где верх
Уже не знаю.
Рассвет разбудит над Землей
Движенье в храме,
Ворвавшись чувственной весной,
Целуясь с нами.

Ветки кустов горят с травою сизым дымом,
Рубит топор на плахе ветхий хлам
И чудится мне облако над Римом,
А в облаке большой античный храм.

В дыму костра проскакивают тени
Монахов инквизиции святой
И Рим гудит, вот Македонский – гений
Ведет войска не на парад, а в бой.

Патриции собрались в Колизее,
Ведет сенат очередной закон,
Имперский дух гуляет по аллее,
Слышен монет волшебный легкий звон.

Вот появилось в дыме новое виденье,
Горит девица, боже, Жанна Д’арк,
И вой толпы над нею, привидения
Вельмож, царя, народа и зевак.

Над Петербургом хмарь дождей и сырость,
В дыму летит над скошенной травой,
Несет Петру Великому на милость
Решения оставить за собой.

Со стапелей скатился в море новый,
Сверкающий над волнами фрегат,
Орда по полю мчится и бедовый
Свистит по ветру кованый булат.

Война идет в дыму, грохочут танки,
Шквал пуль в накале сильного огня,
Люди в агонии, в конвульсиях, подранки,
Валькирия на крупе у коня.

Пыль полетела, как над целиною,
В дыму костра, уставшего гореть,
Портреты Сталина, Ура супергерою,
Кому-то жизнь, ну а кому-то смерть…

Костер горит, уничтожает пламя
Весь мне не нужный, ветхий хлам,
А дым его вверху полощет знамя,
Прошлых событий, не известных ныне нам…

И тогда я подумал, что есть Человек,
Человек, который звучит гордо.
Человек с большой буквы…

И в межсезонье и в сезон дождей,
Вопрос один: ты грешник, господин?
К греху толкает дьявол, он учитель
Страстей, пороков и кривых надежд,
И он, ведь всем известно, искуситель
И умников, и глупеньких невежд.
Он змеем был во времена Адама,
Ну, а сейчас, кто знает, лик его,
Подчас гуляет где-то возле храма
В одеждах нищего, принявшего ярмо.
Или представится галантным кавалером,
Расшаркавшись, ни, Боже мой,
Красавец, эрудит, для всех примером
Он служит жизни яркою стрелой.
Вопрос один меня интересует,
Зачем мне суета безликих дней,
Кто правду, как художник намалюет,
Чтобы почувствовать ее еще сильней.
Ведь дьявол ловок, на грехах разлита
Жизнь в чаше нашей, и от них пьяна.
Да, ложь сладка, крепка и ядовита,
Хоть, правда, как глоток воды, сильна,
Уставший путник пьет вино забвенья,
Лишь похмеляясь чистою водой.
Нам не хватает в жизни очищенья,
Вот и живем с больною головой…

Вставало солнце, на границе,
У горизонта виден свет,
Я рад сегодняшней зарнице,
Все остальное в жизни – бред.
Все суета, все дрязги, мелочь,
А вечер – бархатный сезон,
И день безжалостный, он – сволочь,
Всю душу вымотает вон.
Живем как будто на вокзале,
И вечно счастья, счастья ждем,
Все чаще, словно на вулкане,
Все интереснее живем.
То ледники, то потепленье,
Стремительно летит прогресс,
На остановках удивленье
И от увиденного, стресс.
Инсульт, инфаркт и деревянный,
Из грубого помола лес,
Наш мир любимый и желанный,
Зачем же я, в другой полез?
Но таковы законы жизни,
Придумал их не я, не я,
Одни ведут тебя к Отчизне,
Другие подсказал змия.
И, если так, по упрощенке,
Одни ведут тебя наверх,
Ну, а другие по щебенке,
Тянут на дно, во сладкий грех.
И там и тут ждут с нетерпеньем,
В какие двери ты войдешь,
Раз не познавши очищенье,
То как же в сумерках поймешь…