Екатерина Кордюкова - Наши пути

Как обаятельно легки
Движенья ветра в танце мая,
Когда он с яблонь лепестки
Земле на волосы сдувает,

Как я безделья не стыжусь,
К иконам пламенных каштанов
Не ставлю свечи, не молюсь —
Лишь грежу в мареве их пьяном.

Никто не теснит, не неволит,
Россия раскинулась вширь:
Огромное стылое поле
И ветер, гоняющий пыль.

И в кои-то веки нет рабства
И смертного воя войны,
Кровавого пресса тиранства
И мысли всеобщей тюрьмы.

Свобода: гасить себя водкой
И сплевывать семечки дней,
Свобода быть брошенной лодкой,
Гниющей средь скользких камней.

И жаль мне, что души остыли,
И в час запоздалых свобод
Быть просто достойным России
Не в силах российский народ.

Берёза – застывшая песня,
Под ласковый шёпот листвы
Рисует судеб перекрестья
На чистом листе синевы.

А тополь – прямая дорога
Для тех, кто не в силах свернуть,
Пустившись на поиски бога
В короткий, отчаянный путь.

И тихо янтарные слёзы
Скользят по сосновым щекам…
Я песню пою, как берёза,
Далёким и близким друзьям.

Нам сегодня так близко до неба —
Потянись – и коснёшься рукой —
Словно спим мы под сумрачным пледом,
Словно жизнь – это стылый покой.

Эта серая зимняя сонность:
Начинаешь свой путь в темноте
И летишь целый день по наклонной,
Не стремясь, не желая лететь,

Потому что не веруешь в цели
И устал от убожества средств,
Потому что на зимней постели
Нам так близко до серых небес.

Зачем опять? Зачем же в снег и вьюгу
И по глаза закутываться в шарф?
Зима мне сердце пашет белым плугом
И бороной ровняет жёсткий нрав.

Взметая слов колючие снежинки,
Бредёт январь по снежной целине,
И небо, словно серая косынка,
На плечи опускается ко мне.

И в лютости – проглядывает жалость,
И в холоде – мелькает красота.
О, жизнь моя, нечаянная радость,
Свети зимой, как льдистая звезда!

Замерла на пороге зима —
Не зовут её в дом.
Слишком сладко на печке дремать,
Когда снег – за окном,

А в печи – только искры да жар…
Не входи, не тревожь!
Эта ночь – не последний ли дар,
Золотистая ложь,

Перед тем, как ворвётся метель
И застудит сердца,
Посрывает все двери с петель,
Замутит образа?

Нам до горя – лишь дверь да порог,
Может, меньше, чем ночь,
И скрывающий истину Бог,
Не готовый помочь.

Плыл вечер в ночь, река в тумане
Звала любовь,
Ты как всегда пришёл незваный
С котомкой слов,

То говорил, то жадно слушал
Сквозь тишину,
В тумане глаз увидев душу —
Совсем одну.

Ты мял мне пальцы с горькой страстью
И тихо звал,
Ещё не признанною властью —
Повелевал.

Мы снова выплыли на грани
Коротких снов.
Плыл вечер в ночь, река в тумане
Рвала любовь.

Я сегодня уплываю, как река,
В просинь неба, в лёгкость песни, в облака,
В эту осень, что встаёт из синевы
В рваной радуге задумчивой листвы.

Я с тобою не прощаюсь, и зачем?
Ты давно живёшь в плену у цифр и схем,
Ты давно не видел осень во плоти
И не сможешь меня, беглую, найти.

А ведь помнишь, было время, мы вдвоём
Убегали в осень шляться под дождём,
И смывали с нас дождинки ветошь фраз,
Кем-то сказанных правдиво, но до нас.

Не прощаюсь, не прошу и не зову,
Ты останешься, как прежде, на плаву.
Чтоб взлететь, нужна отчаянность листка,
Что без крыльев хочет гладить облака.

Я не буду стоять под иконой
И о милости Бога просить.
Слишком жёстко штыками был порван
Окровавленный парус Руси.

Слишком колкой была дорога,
Слишком горьким был хлеб побед,
Слишком долго брели мы в ногу
И кровили широкий след.

Снова мир обрастает плотью,
Снова тянется к небу Русь,
Но короткой бессонной ночью,
Я мечтаю и всё ж – не молюсь.

То сон иль шутка ювелира,
Что точит жизни на станке:
Я – камень на руке у мира,
Мир – камень на моей руке.

Гляжу в себя, и мир беспечно
Ко мне спускается в ладонь,
Душа играет в бесконечность
И пьёт из ложечки огонь.

Мир на руке моей пылает,
И, взгляд не в силах отвести,
Я не спеша бреду по краю
Чьего-то Млечного пути.

Жёлтый месяц, раскосый странник
Тихо бродит средь мёртвых звёзд,
И стекает с него сиянье
На притихший ночной погост.

Ни к чему ему там подруга —
В одиночестве тает грусть,
Тяжелее ходить по кругу,
Никогда не меняя путь.

Никому он не пишет писем,
И, жалея, что я – не с ним,
Я брожу среди мёртвых листьев
И вдыхаю осенний дым.

Сколь я пота ни пью, а всё поле не пахано,
Сколь я в дверь ни стучу – никому невдомёк,
И рубаха моя на локтях перелатана,
И затылок под пеклом июльским промок.

Для чего это всё, ты скажи мне без пафоса,
Для каких таких дел нас рожает земля,
Что течём мы, как сель, без руля и без паруса,
Чтоб устать и уснуть в бесконечных полях?

Ты прости, что стучу, не даю тебе выспаться,
Только мне без ответа уже не вздохнуть,
Доедает кострище последнюю ижицу,
И молчанье всё яростней давит на грудь.

И присев на крыльцо перед дверью не выбитой,
Я смотрю на поля и вдыхаю их жар,
И латаю собой страхи каждого ирода,
И на крестном пути – каждой плети удар.

По белой, по скользкой дороге,
По чёрствой краюхе зимы
Плетут неуверенно ноги
Узор наступающей тьмы.

И хочется выскоблить льдины
И травы скорей расстелить,
Чтоб все заскорузлые спины
Весна помогла распрямить,