Александр Липатов - Светлых образов мысли

Наполняя волшебною сказкою,

Солнце шлет земле добрый привет.

В его лучиках небо купается,

Нежась в красках волшебной зари.

Ветерок с облаками играется,

Растянув их в улыбку вдали.

В поцелуе воздушном, кокетливо

Солнца диск, их касаясь, встает

И, лаская природу приветливо,

Новый день за собою ведет.

Я не буду скучать, ведь в руках моих солнце

Отразилось в пригóршне воды ключевой,

Постучавшись игрой ярких бликов в оконце

Светлых чувств, что зовется людскою душой.

И я буду мечтать, даже если невзгоды

Будут дружно стараться весь мир в грязь втоптать,

О людской чистоте, благоденстве природы,

О прекрасной земле, где царит благодать.

И я буду писать, красоту воспевая

Добрых мыслей людских и весенних ручьев,

Что пробьются всегда, грязь вокруг размывая,

По законам незыблемых, чистых основ.

Пусть бьются в предсказаниях пророки,

Вещая миру об очередном конце.

Прошел их век, пришли, как видно, сроки

Других энергий творческих, мечте.

Тех, что творят в пространстве, созидая,

А не живут агонией страстей,

В которых, беспрестанно разрушая,

Крутился мир. Пришла пора людей

Оставить позади его оковы

И в новом качестве творцов увидеть жизнь.

Любовь и Вера, эти две основы,

С Надеждой радостной в гармонии сплелись.

И с ними не конец, а лишь начало

Бескрайнего и вечного пути,

С которым человека повенчала

Любовь Творца, желая обрести

Детей, достойных этого творенья,

В которых теплота и свет сердец,

Используя всю силу вдохновенья,

Согреют мир, где видится конец.

И, вопреки всем мрачным предсказаньям,

Взойдет над миром новая заря,

Развеяв мглу прекраснейшим сияньем

Людских сердец, пространство озаря

Неведомым доселе нежным светом,

Согрев его теплом людской души,

Окутав нежностью все звезды и планеты,

Рождая песнь в пространственной тиши.

Тогда замрет вокруг всё, в нежности купаясь,

Неведомых, но трепетных лучей,

Их светом и любовью наслаждаясь.

То – человек открылся в сущности своей.

Было время великое битв и побед,

Когда меч и отвага спасали от бед.

По рубахам и душам текла наша кровь,

Но в сердцах глубоко где-то тлела любовь.

Мы теряли в боях наших верных друзей.

Рвались наши сердца, от досады скорей,

Что убили его в том бою – не тебя.

Он собою закрыл твое сердце, любя.

Вы в походах с ним мясо глотали с ножа,

Но скупую слезу ты не смог удержать,

Вспомнив, как вместе в детстве с потрепанных книг

Жадно пили истории. Этот родник

Был живительной влагой. И ты подражал

Благородству героев. Ты жил им, играл.

В детских играх до хрипа и до кулаков

Доходило, когда выбирали врагов.

Светлый образ героев был свят и силен.

Друг не предал его. На руках твоих он,

Заслонивши от смерти тебя, прошептал:

«Помнишь старые книги? Я их не предал!»

Захлебнувшись от горя соленой слезой,

Ты ответил ему: «Всегда рядом со мной

Образ светлый твой будет и сердца огонь.

Придет время, мой друг, будем вместе с тобой!

В час решающей битвы не дрогнут сердца.

Я пройду той дорогой, клянусь, до конца!»

И ответил тебе он: «У смерти оскал –

Лишь гримаса. Я книжки что надо читал!»

Время шло, забирая, как видно, свое.

Мир терзает на части опять воронье.

Светлый образ героев потрепанных книг

В шатких массах людских незаметно поник.

На подмену ему вместо чести, любви,

Золотого тельца под уздцы привели,

Власть, предательство, ложь. Сладострастно напев:

«Люди, вот он, ваш бог, с ним вам будет успех».

Те, что в спину стреляли героев былых –

Друг, закрывший тебя, пал от рук грязных их.

Сердце раненой птицей забилось в груди.

Что же ждет этот мир где-то там впереди?!

Где отцовские книги?! Засилье вокруг

Пустоты и обмана. Где ты, верный друг?!

Где глоток чистой влаги?! Где жизни исток?!

Жадно ищешь его меж написанных строк.

Свет, тепло, доброту в мире не утаить,

Они будут всегда, ведь без них нам не жить.

Через грязь, тонкой струйкой искрясь, в полной мгле

Он пробьется на Матушке нашей Земле.

Ты искал ручейки светлых мыслей во тьме.

В новых книгах, друзьях, приходивших к тебе.

Убеждаясь, что свет есть у многих в сердцах,

Заслоняет его лишь искусственный страх,

Что умелой инъекцией людям ввели.

Что неведом был тем – кто под пули легли,

Защищая друзей и родных, Землю-Мать.

И в решающей битве ты смог устоять.

И когда час решающей битвы настал,

Меч отцовский из ножен, как прежде, достал.

И, колени склонив, ты промолвил: «Отец!

Время битвы прошло, пришло время сердец!!!»

И когда в твое сердце вонзались штыки,

Ты не поднял с мечом беспощадной руки.

Плавил силой любви внутрь вонзенный металл.

На колени не встал, не упал, не предáл.

Жег огонь изнутри твою душу и плоть,

Растекаясь по жилам, а «темная рать»

Продолжала вгонять в тебя новый металл,

Раздраженная тем, что ты всё же стоял.

Всё сильнее накал, сердце рвется в груди,

Но ты веришь и знаешь, что ждет впереди.

И момент новой истины, вот он настал,

И в любовь превратился вонзенный металл.

В горне сердца ему предстояло сгореть,

Ярким светом любви тьму из мира стереть,

Растворившись в безмерном свечении добра,

Сохранив человечность. Так крикнем: «УРА!!!»

Тем сердцам, что умеют собой заслонить

Пусть не мир… Что готовы безмерно любить,

Невзирая на мглу и на холод обид.

В коих яркий огонь нежным светом горит.

Что свеченьем своим, без мечей и орал,

Землю-Матушку в час, что был судным, спасал.

Ненавязчивым был, но прекрасный исток

Для желающих нес чистой влаги глоток,

Наполняя сердца тех, кто верил в любовь,

Освещая дорогу тебе вновь и вновь.

И когда ты к истоку устами припал,

Значит, верные книги ты всё ж прочитал.

Словно жемчугом неба украшена,

В хрустале, вся искрится росинками

После ливня Природушка-Матушка

И чарует своими картинками.

Солнце в лужицах небом любуется,

Зажигая волшебную радугу.

Заставляют немного прищуриться

Капли дождика-солнца ягоды.

Не слезами Природа увенчана –

Светлых чувств голубыми росинками.

Во Вселенной практичной и в вечности

Они светятся сердца крупинками.

В холодке каждой капли, как отблески,

Лучик солнца любви человеческой.

И уже во Вселенной есть отзвуки

Света нового, света вечности.

Жил человек с прекрасною душою,

Открытым сердцем мысли в стих вплетал,