Алексей Мацкевич - Биография грусти. Анатомия тоски

Что жизнь? Калейдоскоп загадок,
Галерея пепельных картин,
Хаоса болезненный припадок
Средь души расколотых витрин;

Крупинок бег в часах песочных,
Хромое па седеющих морщин.
Что жизнь? В созвездии порочных —
Сухой туманный серпантин

Под флейту забытья под ветхим саркофагом
Мы сон цивилизаций прерываем ход.
Под сенью пирамид тысячелетним шагом
Парад планет, стремглав, торопит год.

Плоды Галактики в садах Семирамиды:
Сей дивный плод – начало всех начал.
Не счесть загадок властной Атлантиды,
Вселенной разума не отыскать причал.

Калипсо торжествует в подвенечном платье —
В объятиях Сатурна, у Космоса в руке.
Мы в гости просимся к Небесной Знати:
« Планеты на параде » (подпись). Небо на замке

Прозябаю на задворках рабского неверья
В кругу фантазий с примесью слезы;
В водовороте чернокнижных суеверий
Я – пленник Мойры, Рока и Грозы.

Я – смысл разболевшихся страданий,
Часть сомкнувшихся теней портрета
Под градом человеческих рыданий
Мне хочется быть просто частью света

Любовь на сваях драмы – с примесью обмана,
Лицо из складок мрамора заветренного тона,
Заледеневшие сердца, улыбка из тумана,
Душа из пепла сгнившего картона.

Игра в войну, но с подлинным патроном,
Страна Бездетство с воспаленным нервом,
Солнце в клетке с опустелым домом —
Наш подарок детям в веке двадцать первом

Письмом – прощальное «Привет!»,
Крыльев взмах ручной марионетки,
Безымянное кольцо на горечь лет,
Растоптанное сердце птицей в клетке.

Письмом – прощальное «Прости!».
Осколками распущенная память.
Слезам в опустошении гостить.
Разлук шипами будни ранить.

Биография прощального письма
Ядом слов глаза открыла.
Любовь, как смерть, была нема.
«Прощай! Прости! Я не любила!»

На лике выжжена печать проклятья
Козни строит сатанинский рок,
Пан окрестил в своих объятьях,
Аидом окольцована печать дорог.

Люцифер на сковородке греет место,
Черти дегтем рисуют натюрморт.
Криками души запел оркестр,
Моля о всепрощении у адских ворот.

К пороку мне клубок пустили Парки,
Злой Демон гидом был в пути.
От грешников когда-то получал подарки,
Теперь они ж кричат: «Плати!»

Измена ласками пленяла,
С Распутством дегустировал вино.
Прелюбодейство мне любовью стало,
С Жестокостью мы были заодно.

Бога проклинал: был от него далек.
И вот прошу пощады – жалкий воин —
Молю о рае – я не одинок,
Но голос слышу: «Его ты не достоин!»

Этот мир – греховная подделка,
Кукольно-строптивый механизм;
С Хаосом подписанная сделка,
Глупость шутки под названьем Жизнь

Начать бы жизнь мне с чистого листа,
Искомой прописью внести эскизы,
И перекрасить тени в яркие тона,
Развеять смог благоуханным бризом.

Наполнить пустоту цветущей флорой,
Заворожить печали трелью соловья,
И обмануть тоску шутливым хором,
Остановить секунды вальсом бытия,

Страстью разбудить любви порывы.
Загадка детства чтоб была проста;
Чтоб схватку будней одолеть ретиво,
Начать бы жизнь мне с чистого листа

Однажды гости собрались,
Да разгуторились,
И стих затеяли немалый.

Один имел такое хвастовство:
То здесь, то там он будто Фигаро,
Что путь пройдет столь необъятный
И одолеет буйный океан,
В штормах держа свой хилый стан.

Другой цвести готов был рад
Для всех, кто поэтично млад,
А сам давно впитал он седину.
Года скрывать его удел,
А строй морщин уж гимн пропел.

В кругу еще один был френд:
Вкушал он сквернословный бред,
Лестно считал себя красноречивым.
Хоть речь льстеца была густа —
Столь выразительна и плена,
Все это лишь пусты слова,
И вся его натура тленна…

..Все гости разошлись, увы,
На ноте призрачно-минорной:
Не вынесли столь участи позорной,
Пытаясь прыгнуть выше головы

Солдаты завтрашнего дня поднимут
Хмельную стопку с тостом за успех.
Замшелую гражданку в части снимут,
Навьючат форму пять под резвый смех.

Вчера -размеренность домашних дел,
Сегодня же – казарменные стены.
Нет «не хочу», есть «надо» и таков удел
Прибывшей вновь солдатской смены.

Солдаты – братья сносят все невзгоды,
Мужеством одолевают камнепад,
Во имя чести побеждают годы,
Торжественно выходят на парад.

Двух лет пробег в минутах ожидания,
Воспоминаний сдавленный курок.
Солдаты ждут родных посланий
В надежде прочитать: «Люблю сынок»

Средь всей толпы в казарменной избушке
Двадцатилетний дедушка разнежен.
Спустя два года в хаосе пирушки
Он произносит: «Дембель неизбежен!»

С задором Утродетство озарит,
Деньс любовью молодость подарит,
Печально старостью Вечернаследит,
А Ночьковарной смертью ранит

Тяжелое хмурое небо
Крадется над бравым солдатом.
Земля, где мир еще не был,
Плюется багровым закатом.

И реки багровые плещут,
И смрадом увенчан прибой.
Пред пулей солдат не трепещет,
Грозит авангардом на бой.

На встречу ветрам автоматным,
Минуя окоп полевой,
Сражается в подвиге ратном,
И держит свой стан волевой.

Раны сплетаются в теле,
Но не сдается солдат.
Пусть ноги уже онемели,-
Не сложит храбрец автомат.

С поля доносятся стоны;
Скудельницы – вести войны.
Как было при битве под Доном —
Седая печать старины.

Но будет привал, тогда вспомнит
Дом отчий, родное лицо.
Достанет письмо, напророчит:
«Не плачь, мама, все хорошо!»

Неопытным мальчишкой в грозовой закат,
Впервые взял он в руки автомат.
Переступив через себя, стал выполнять
Приказ: «На поражение стрелять!»