Анатолий Лебедев - В пропорциях добра и зла. Стихи

Пуговку-отОрву на пальто
Пришивает жертва обстоятельств.
Мелкая работа, но зато
Греет в свете зимних заМЕРЗАТЕЛЬСТВ.

Рядом одиночество сидит,
Смотрит «Прокурорскую проверку».
Пуговка украсит внешний вид
И вернет судьбу в свою тарелку.

Если бы кошка могла говорить,
Утром туманным, под дым сигареты,
Воспоминания, встречи, приметы,
Бусы любви собирая на нить,

Я бы узнал, как непросто одной
Сжаться в комок, согревая квартиру,
Перебеситься от страсти весной
И разродиться ненужными миру…

Мы помолчим. Тишина и туман.
Дым сигареты согреет субботу…
Кошка, не плачь, мы придумаем план…
Как хорошо не идти на работу.

Чаинка, дающая цвет кипятку,
Окрасила стенки стакана.
Кусок рафинада лежит на боку
И плавится лавой вулкана.

Серебряной ложкою чай помешав,
Горячее пью осторожно…
Окончился день. Я, возможно, не прав,
Но правду принять невозможно.

Душа улетела из дома. Поздно
Душу ловить сачком.
Так и бывает. Держись. По звездам
Бродит душа босиком.

Сон отмывает боль с любовью.
Боль, что знал наизусть.
Ты подойди к моему изголовью
И поцелуй. Дождусь.

Адам вздохнул, закрыв калитку рая.
Замерз, холодный воздух проглотив.
Он знает: падаваны презирают
Изгнанников из рая перспектив.

Он видит цель – карабкаться по пресной
Житухе в рай за золотым песком,
На видный пост, где кожаное кресло,
Как жопа носорога, высоко.

Но он плывет, как океанский остров,
И видит материк, огни страны,
Где ложь системно отравляет воздух,
Как газовая камера войны.

Плывет Адам, как посторонний третий,
Простой мужик, познавший рай и плен.
Вселенная селений и столетий
Качает воздух новых перемен.

Знаешь, лучше не знать
Все, что делает знать,
Не мараться в маразме элиты,
Не копаться в кишках,
Не смотреть, не читать
Имена в переделах убитых.

Увернувшись от пуль
За кулек, не за куль,
Клочья шерсти оставив колючкам,
Получая под дых…
Что мне вместо святых?
Tолько сердце, которое глючит…

В инкубаторе власть
Тех, кто кушает всласть,
Транспортером багажным тасует…
Им билет в бизнес-класс…
Что осталось для нас?
Я не знаю… И разум пасует…

Тусклый тон от смытой акварели
Служит фоном яркого мазка.
Старые приемы надоели.
Новые не найдены пока.

Мастер, ограниченный манерой,
Поправляет хаос на холсте,
Движим от уверенности зрелой
К неопределенной красоте.

Что-то будет. Он не все читает.
Кисть сама выписывает суть.
Где-то смело, словно точно знает,
Где-то наудачу, по чуть-чуть…

Ремесло, связавшее законы,
Ищет к Богу тайные следы.
Не беда, что снова станет фоном
Прежний образ мира и судьбы.

Странные поэты из провинции
Получают первые призы,
Потому что, следуя традиции,
Слово ловят ловкие низы.

Слово в электричках и автобусах,
В небесах и волнах, по пивным,
По больницам, на затертых глобусах —
Слово открывается живым.

Странные поэты из провинции
Впишут слово в мятую тетрадь.
И стихи, как узники в милиции,
Тех, кто понимает, станут ждать.

Капля пляшет пляску смерти —
Видимость борьбы.
Круг плывет и плавно чертит
Линию судьбы.

Круг исчез. Вода зеркальна.
Словно никогда
Здесь не падала печально
Синяя звезда.

Созерцая след прозрачный
На одной из рек,
Я узнал, как мало значит
В жизни человек.

Мне приснилось, что все они живы…
Я стою у знакомых колен
И смотрю, как на юбке красивой
Спят ладони с прожилками вен.

Я расту под надежной защитой,
Укрываюсь от страхов и бед,
Пусть штаны на коленках зашиты
И зеленка видна на просвет,

Мне не страшно. Из солнечной рамы
Улыбается тихая мать…
Я проснулся… Тепло моей мамы
Прилетало меня обнимать…

Мартовский день расцветает
В поле крестов и болот.
Как же тебя не хватает
В городе взрослых сирот.

Яблонь твоих кто же бросит?
Жимолость, цвет золотой…
Сад без тебя плодоносит,
Дом согревается твой.

Внучка у нас народилась,
И пацаны подросли…
Столько всего приключилось,
Что предсказать не могли.

Только спокойной беседы
Голосом тихим твоим
Мне не хватает. И беды
Трудно хлебать нам одним.

Снег на могиле растает.
Ландыши лезут любить.
Знаешь, тебя не хватает
Так, что нельзя позабыть.

Из чашек умерших родителей
Мы пьем горячий горький чай.
В родне все меньше победителей —
Эпоху новую встречай.

Знакомые на стенках трещины —
По белому, как корешки.
Привычки, принципы завещаны,
А не тугие кошельки.

И чашки с бледной позолотою,
Которым много-много лет…
Вот и живем теперь сиротами.
И только чашкам сносу нет.

Уносит властная река
Рожденные ветрами волны.
В них щепками года, века,
Свет юности и пепел черный.

Я жив, но позабыт звездой
И замыслом первоначальным.
И столько чаек над водой,
Что воздух кажется печальным.

Я хочу беспричинного чуда,
Просто так, ни за что, невзначай,
Чтобы Боженька вышел оттуда
И сказал: «Распишись, получай»,

Чтобы как бы веревки ни вились
И собаки ни лаяли вслед,
Две кровиночки соединились.
Вот и я появился на свет!