Елена Литвинцева - Свой туман

И в тёплых лужах полусферы пузырей.

Мы люди местные, сырые, водяные.

Мы любим Родину и тину на ушах.

Её струящиеся нити ледяные

Жуём в течениях и дышим в камышах

Сладчайшей плесенью, не помня дня и года,

Не чуя времени совсем, когда земля,

Вода, еда, – кругом, – стихия и свобода,

Всё безоплатное, и дадено с нуля!

И с наших лиц нейдут довольные улыбки,

И наше счастие не кончится, пока

Бог грамматические делает ошибки,

Черты блаженные вставляя в ДНК!

Как на болоте пастухи

По ягоде сбирают клюкву,

Он конструирует стихи,

Сочней выискивая букву.

Чтоб не болталась на гвозде

Неровно вбитая нелепость,

Всё чешет репу в борозде

Вчерашний неуч, неглядь, непись.

А ныне уч и глядь, и тот,

Кому ниспосланная свыше

Волна сомнительных частот

Ботву в безветрие колышет.

Я вышла в пять утра в туман,

Летела птица над дворами,

Сидел на лавке наркоман,

Несло душистыми парами.

Седой мужик вошёл в подъезд.

Наверное, ночной рабочий.

Я десять лет из этих мест

Не выезжала, – дом не отчий,

Но всё-таки уже родной,

Такой таинственно-чудесный.

Тогда, в июньский выходной,

Пока был бледен свет небесный,

Хотелось засолить грибы,

Как будто осень наступила,

Как будто я в делах судьбы

Незнамо что поторопила.

Поплыл, поехал мой туман.

Носились птицы влево, вправо.

Летал над лавкой наркоман,

На свой туман имевший право.

Чудесное утро осеннее.

В умытом трамвае свежо.

Четверг, даже не воскресенье,

А жить хорошо-хорошо.

Не надо придумывать сложности,

Не надо любить не того.

Такие повсюду возможности,

Что хочется крикнуть: «Ого!»

Как движется время талантливо

И нас размещает в себе!

И выберете вариант ли вы:

Глухому играть на трубе

Иль ползать по небу бескрылому —

Всё встанет само на места.

Обрадуйся солнышку милому,

Бреди от моста до моста

По городу, только что сизому,

И вдруг превращённому в рай.

Скажу я товарищу лысому:

Процессам судьбы доверяй!

Ведь волосы-то отрываются,

Когда ты охвачен виной.

Их корни и нервы сжимаются

От всякой печали земной.

Останься в сознании девственном,

Пока не погас окоём,

И мы в маринаде божественном,

Как пьяные вишни, плывём!

А какой вчера был яркий март!

Вспоминался месяц тот же самый:

Нежный ветер, солнечный азарт

В том году, когда я стала мамой!

Тёмные очки и хвост трубой —

Культпоход за бифидокефиром:

Радостно везла перед собой

Транспорт с беспокойным пассажиром!

А сегодня март уже не тот,

Зябнут ноги в обуви подмокшей.

В интернете шарит обормот —

Той весны подарочек подросший.

Мне остались от щедрот Земли

Пух и перья. Господи Иисусе!

В дневнике летают журавли,

Проплывают лебеди да гуси.

Апрель швыряется порывами ветров

И заставляет доставать из сумки шапку.

Вот музыканты распевают про коров,

Несёт бухгалтер перетянутую папку,

Бежит студент, с ушей свисают провода,

Гуляет кошка по квадратикам дороги.

И существую я! Хоть нервы никуда,

Редеют зубы, еле двигаются ноги.

Весною нас, больных и бедных, любит Бог.

Чуть помечтаешь – и уже под стать герою

Иным становишься от головы до ног

И чистишь пёрышки пред каждою зарёю.

Мы просто есть! И нет пьянее ничего

Весны, идущей семимильными шагами.

Благодарю тебя, Господь, за торжество

Бытийной радости в простом апрельском гаме!

Вот снова август. Нежная печаль.

Так хочется отбросить все заботы.

Ведь лето убегает, лета жаль.

И август ждёт моей прощальной ноты.

Он просит спеть ему полётный гимн

О ласточках маневренных дворовых,

Пока мой летний мир не стал другим,

Не вспомнил о сомненьях нездоровых,

Унылых мыслях, тщетности страстей,

Пока в душе ещё хоть что-то живо,

Пока язык болтает без костей,

А в уличных кафе разносят пиво.

Похоже, я и впрямь сейчас пою

Лишь оттого, что дивная погода,

И ласточки летают в честь мою,

И летний рай не ведает исхода.

Рябины ягодами спелыми полны.

Я поклевала бы в дорогу, будь я птица,

И полетела б над пластами тишины,

Чтоб где-нибудь на тихой крыше опуститься.

Дома – виденья, корабли без берегов.

Из трюма бабушка за хлебом выползает.

Два поворота, сто четырнадцать шагов,

И тайна осени к полудню исчезает.

Вдруг сорваться из дома, и стрелою – в метро.

Через час из подземья – по ступеням бегом.

На платформе Удельной, дверь держа сапогом,

Двинуть тело и сумку в электрички нутро.

Вот и выпили водки средь могучих снегов,

Раскопали поляну меж лесов, берегов.

И нарезали сало,

И ещё по одной!

В целом свете не стало

Вмиг печали земной.

Коль на озере ночью подожжёшь фейерверк,

То отпразднуешь праздник бытия своего.

Снег, лопата и лыжи нас сдружили навек,

И с раскидистых елей снизошло волшебство.

Сказка, тайна и фокус —

Жизнь прожить, и – заметь! —

На последний автобус

В миг последний успеть!

Я хочу тебе рассказать о том,

Как сияют мои снега,

Как простое счастие ловишь ртом,

Как на лыжах идёшь в бега.

Всё плохое где-то лежит вдали,

Всё тяжёлое позади.

Тишина небес, красота земли

Да серебряные дожди,

Да на елях белые облака,

Да на соснах копна чудес.

Под тобою Лета – твоя река.

Берега подпирает лес.

А на самом деле карельский сон —

Не река, а озеро тут.

Старой финской церкви далёкий звон.

Рыбаки по снегу идут.

Эта тайна жизни моя навек —

Забывать про судьбы подвох,

Что калека я посреди калек.

Просто знать, что я – это Бог.

Простая оттепель, а, кажется – весна!

И веселей душе становится, ей-богу.

Как хорошо, что на сегодня цель ясна —

Идти домой и собираться в путь-дорогу.

Ура, Карелия! По трассе ледяной

Мы скоро въедем на твои крутые горки.

Чтоб накормить моих бойцов, всегда со мной

Замаринованная курица в ведёрке.

Бойцы довольны, красоты земля полна.

Её возможно пригубить и насладиться.

Неблизкий путь, блестит меж ветками луна.

В кармане рация: я – Гусь, привет, Синица!

Смотри как клонит над дорогою сосну

В клубах пушистого подснеженного пара.

Ответь Еноту, Белка, если я усну!