Виктор Шильников - Я серебром одену мысль…

Вот так бредем, не зная брода,
Живем без веры и мечты,
Хотим найти свою свободу —
Находим лишь глоток воды…

Три рубля я отдал за билетик,
Так плясал, что сошел седьмой пот.
И последним цыганом на свете
Окрестил меня здешний народ.
Я народу тому благодарен,
Только самую капельку злясь,
Сам себя обругал, что оставил
В кассе клуба три кровных рубля.

Три рубля – это деньги большие!
Три рубля – состоянье царя!
Три рубля – от них вошь еще вшивей,
А богатый богаче, чем я.

И не жалко мне тех трех бумажек,
Что кассиру отдал за билет.
Жалко то, что кассир этот важный —
Лучший друг мне на тысячу лет.
Мы с ним курим одни сигареты,
Вместе пьем, дозы равно деля.
И сегодня дружок мой за это
Попросил заплатить три рубля.

Три рубля – это деньги большие!
Три рубля – состоянье царя!
Три рубля – от них вошь еще вшивей,
А богатый богаче, чем я.

Я, наверно, ошибся. Ну с кем не бывает?
Отболевшая рана угасшей любви,
Показалось, совсем без следа заживает,
И ни капли тех чувств не осталось в крови.

Но меня потянуло в тот город проклятый.
Я увидел тебя среди множества лиц
В час, когда белый снег обагряют закаты,
На покой прогоняя стаи синиц.

Не смогла ты заметить в толпе разноцветной
Мой серьезный, задумчивый, пристальный
взгляд.
Ну скажи мне, красивая девушка Света,
Кто из нас из двоих во всем том виноват?

Нет листвы на деревьях – поземка клубится,
С ног сбивая своей разудалой игрой…
Света, как же могли мы весной разлучиться,
Чтобы снова увидеться белой порой?

Ты прости мне, что все же тебя я заметил,
Будто бы не спросив заглянул под чадру.
Я, наверно, ошибся – похожую встретил.
Все окажется сном беспокойным к утру…

Когда одиночество травит меня
Дымом табачным и пепельным сном,
Когда на исходе тоскливого дня
Я забываюсь незрелым вином,
Когда голова от проблем устает
(Но и без них жить, наверно, нельзя),
В подъезд мой опять кто-то тихо войдет,
И сердце подскажет – это друзья.

Все в жизни бывает – мороз или зной.
Друзья, в моем сердце всегда вы со мной!

Спасибо вам всем за то, что я есть,
За то, что сквозь слезы я снова шучу,
За то, что не знаю обиду и лесть,
И потому говорю, что хочу.
Вы так же просты, просты и мудры
В поступках, словах, в выражении глаз.
И в жизни суровой безумной игры
Я верю лишь в Бога, удачу и вас.

Как хлеба кусок, душу свою,
На всех без остатка я вам отдаю.

Дверь заперта и потерян ключ.
Рана кровит, в сердце страх живуч.
Кто-то упал и не может встать.
Рядом никого, чтоб его поднять.
Солнце взошло, удалилась тьма.
День нам принес раздора семена.
Вновь из игры выходит вон поэт.
Скупа судьба на годы – 28 лет.
Жизнь оборвалась и только началась,
Все на местах, лишь сменилась власть.
И в черной рамке был не тот портрет —
По Питеру шагает молодой поэт.
Были дождь и снег, вьюга и жара,
Было все давно, было все вчера —
Грохот машин и шелест ярких звезд,
И ответ к загадке чрезвычайно прост.
Кто же сказал, что двери из стекла
Вдруг приведут к познанью силы зла?
Это мираж, стекло всегда кривит
И на ложный путь столкнуть норовит.
Жизнь все сложнее путает клубок,
Заставляет выбрать одну из трех дорог.
И гонцы царя не придут назад —
Это их день, это их взгляд.
Трудно понять, сколько сотен раз
Будут собирать обломки вечных фраз.
Если песня есть, то зачем роман?
Вновь судьба выводит случай на экран…

Прости меня за наши ночи,
В которых звезды ближе были.
В ночах тех сладких мы любили
Открыто, чисто, непорочно.

Душевный шепот в них струился
И награждался поцелуем.
Давай с тобой огонь задуем,
Чтоб полумрак в окно к нам влился.

Забудем обо всем на свете,
О книгах, снах, друзьях, измене.
Я упаду в твои колени,
И вновь очнусь лишь на рассвете…

Приди мне на помощь, когда я устану