Андрей Костылев - Выхода нет

Об ином думать ты не моги!

Да и в нашей стране постоянно

Предлагают столь странный выбор,

К нам идёт с двух сторон кандидат, но

Не сулит ли нам это погибель?

Вам не люб демократ? Ну так что ж,

Выбирайте республиканца.

Он такой же, но всё же пригож,

Голосуйте скорее, засранцы!

Ну а если осёл надоест нам,

Предлагают вновь выбрать слона –

Приведёт слон нас к новым победам,

Нам другая мечта не нужна!

Словно кони, бегущие в шорах,

По натоптанной трассе летим,

Нам не нужен возможностей ворох –

Из двух зол выбирать мы хотим.

И неважно, что выбора нету –

Будем думать, что выбор нам дали,

Вновь на выборах справим победу,

И уйдём дальше спать без печали.

Сквозь слёзы славлю я тебя,

Моё жестокое Отечество —

Ты, жизни подданных губя,

Всегда спасало человечество.

Но как насытить эту прорву,

Как много жертв тебе отдать?

Мою страну страданья полнят,

Нигде несчастней не сыскать.

Вновь изберём себе тирана –

Вождя, судью и палача,

И вновь страну покроют раны,

Он правит, меч свой наточа.

Чтобы чужие нас боялись,

Он будет люто бить своих –

Чтоб наши беды начинались,

Чтоб многим потерять родных.

Идя к своей великой цели,

Не будем мы считать потерь,

Хотя плетёмся еле-еле,

Её достигнем мы, поверь!

Но только вот какой ценою,

Как много по пути падёт,

Что сделает тиран с страною,

Когда к вершине он придёт?

И кто пожнёт нашу удачу,

И будет ль благодарен он,

Такую получив отдачу,

Лишений будучи лишён?

Сквозь слёзы славлю я тебя,

Моё жестокое Отечество —

Ты, жизни подданных губя,

Всегда спасало человечество.

На кладбище старом могила стоит,

Надгробие всё покосилось.

А кто же под этим надгробьем лежит,

Что в жизни его приключилось?

На это не будет получен ответ –

Лишь имя и строчка лет жизни,

Хранит погребенье молчанья завет,

И некому справить здесь тризну.

Людская давно не ступала нога

К подножью могильного камня,

Ни друга не встретишь здесь, и ни врага,

Кто б вспомнил о гибели давней.

И надпись на камне поблекла давно,

Лишайник и мох всё покрыли,

Вокруг всё высокой травой заросло,

И травы надгробие скрыли.

Людьми позабытый, от всех он далёк,

Всё стёрло жестокое время,

Лишь птицы, да травы, да сорный цветок

Помянут забытое имя.

Приснился мне Марк Аврелий и продиктовал первое четверостишие этого стиха. Но когда я проснулся, то понял, что ничего подобного в жизни императора не было, и, должно быть, он говорил о прошлом и о других людях. С этими мыслями я дописал стихотворение.

Не жалею ни о чём, что было,

Но скажу тебе, хотя с трудом,

Перед тем, как я сойду в могилу:

Покидай, родимый сын, мой дом.

Прочь из лап предателей придворных,

От коварных козней и интриг,

Ты найдёшь приют в полях просторных,

Переждёшь взросленья трудный миг.

Поживи простой народной жизнью

Среди гор, речушек и лесов,

Так познаешь ты свою отчизну,

Станешь духом крепок и суров.

А когда вернёшься ты в столицу

Возмужавший, полный новых сил,

Пусть склонится пред тобой царица,

Пусть царя признает римский мир.

Так, прочувствовавши дух народа,

Заведя в Армении друзей,

Место ты найдёшь под небосводом

Для своих измученных людей.

И тогда настанет час бесстрашья,

Час освободительной борьбы,

Позабудет Понт свои несчастья,

Славу и победу даст тебе.

Пусть кичится силой Рим могучий,

Смотрит свысока на всех кругом,

Наш отпор достойный он получит,

Защити, о Митридат, наш дом!

Если царь един с своим народом,

Если знает свой и дальний край,

Отстоит страна свою свободу,

Бейся же, мой сын, не унывай!

Мы жили, неготовые к войне,

Не закалив оружия в огне,

Спокойным земледельческим трудом,

Не укрепив, как следует, свой дом.

Но племя варваров обрушилось на нас –

Для родины пробил последний час,

За глупую беспечность нам с тобой

Придётся поплатиться головой.

Всё, что росло – срубили на корню

И все постройки преданы огню,

Ждёт смерть того, кто юн и старика,

Захватчиков жестокость велика,

Раз не смогли мы их остановить —

За это надо нас искоренить,

А наша кровь и слёзы для врага –

Ничто, ему добыча дорога!

Из наших черепов наделав чаш,

Отпразднуют конец ужасный наш

И воспоют то в эпосе своём,

Как страшно и бесславно мы умрём.

Источник кипиша и драк,

Притон отъявленного быдла,

Стоит под окнами кабак —

Его соседство мне обрыдло.

Здесь гопники и проститутки,

Бандиты, уличная пьянь

Киряют по ночам все сутки,

Российская бухая дрянь.

Закрою на ночь я окно,

Ведь дикий крик и гогот ночью

Мне не даёт заснуть давно,

Сегодня тоже – знаю точно.

А утром засранная площадь

Останется после попойки,

В бутылках, мусоре и прочем –

Кто возместит нам неустойки?

Когда снесут вертеп проклятый?

Когда введут сухой закон?

Давно хочу я сжечь заклятый,

Постылый уличный притон!

Как мы беспечны в дни покоя,

Не ведая ни горя, ни стыда!

Но ослепленье снимет как рукою,

Когда в твой дом заявится беда,

И ты поймёшь, насколь была ужасна

Пустого равнодушия стена,

Теперь же сожаления напрасны

И ничего не возвратить сполна.

Лишь стоя на краю, познаешь свою низость,

Лишь будучи в нужде, поймёшь, как был жесток,

Познаешь цену зла, увидев смерти близость,

Поймёшь, как глупо жил, когда истёк твой срок.

Читатели! Молю: пока богаты,

Не забывайте долю бедняка

И коль у вас друзей полны палаты,

С порога не гоните чужака!

Когда как будто всё пропало

Когда разбиты мы повсюду,

Найдутся люди, хоть их мало,

Что защищать Отчизну будут.

Он вёл свой флот среди сражений,

Из окружения врага,

Ведь несмотря на пораженья,

Ему Россия дорога.

Балтийский флот врагу не сдастся!

Мы честь Отечества спасём,

Сопротивляясь, может статься,

В родную гавань приведём.

Против него и злой германец,

И комиссар в родной стране…

Не сдастся капитан-повстанец

И не изменит он себе,

Ведь клятву дал служить Отчизне,

Жить за неё и умереть,

И будет твёрд в патриотизме

Так, как другому не суметь.

Он шёл на смерть, об этом зная,

Но честь дороже головы,