Михаил Скубилин - Тальков-камень. Проза. Стихи. Тексты песен

© Михаил Илларионович Скубилин, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Михаил Скубилин родился в 1953 году в семье потомственного горного инженера Иллариона Скубилина и Нины Кашиной, донской казачки из рода Уховых. Дед Михаила, Илларион Яковлевич Скубилин, горный инженер, был вывезен Лазарем Кагановичем, из Донбасса, на строительство Московского метро. В конце сороковых годов прошлого века, его направили на разработку Бобринского угольного месторождения, на юге Московской области. Дед по материнской линии, казачий офицер, Иван Васильевич Ухов, был репрессирован в конце тридцатых и бесследно сгинул в Гулаговской мясорубке. Отчим матушки – из казаков, присягнувших советской власти. Иван Ксенофонтович Кашин, принял и воспитал Нину Ивановну, как родную дочь. И, участвуя в воспитании Михаила – был, хоть и строгим, но любящим дедом.

Отец и мать Михаила познакомились и сыграли свадьбу в Новочеркасске в 1949 году, будучи студентами политехнического института. Там родилась старшая сестра, Наталья. А сам он увидел свет в центре Российской возвышенности, у истоков Дона. Отец Михаила, работал инженером на шахте близ города Кимовска, став впоследствии её директором. Мама долгое время работала в угольной промышленности, позже став ведущим инженером информационно-вычислительного центра.

Родители, владели музыкальными инструментами. Их библиотека насчитывала несколько тысяч томов. В доме часто собирались друзья семьи на литературно-поэтические вечера. Запрета на «неправильную» литературу от родителей не было. Отец умело, ненавязчиво вёл детей по замысловатому, литературному лабиринту, формируя базу домашнего образования. И конечно музыка! Классика, Русский романс… Дети учились в музыкальной школе, по классу фортепиано. Сестра Михаила, Наталья, служит, до сей поры, педагогом в музыкальной школе.

Музыка и литература всегда были путеводными звёздами, Скубилину, на его жизненном пути. В школе, институте, в армии и на гражданке, он писал стихи, прозу, музыку. Играл на клавишах, на гитаре, в создаваемых, чаще всего, им самим ВИА. Михаил пел песни популярных исполнителей, песни друзей и конечно свои, рождённые в разное время, на протяжении жизненного пути.

Служить в армии довелось со старшим братом Игоря Талькова, Владимиром. С тех пор их по жизни связывает единомыслие, творчество и крепкая мужская дружба.

В конце восьмидесятых, прошлого века, Игорь пригласил Скубилина в свой музыкально-поэтический мир. Творчество Талькова, вдохновляло и окрыляло. В этот период Михаил много читает архивных материалов и пишет прозу, стихи – разумеется, в стол. Не будучи членом союза писателей – практически не возможно было что-либо опубликовать в то далёкое, славное время.

История, к сожалению, не имеет сослагательного наклонения. И всё же, будь в трагический день, 6-го октября 1991 года, рядом с Игорем, Владимир и Михаил – всё могло бы быть иначе…

В начале двухтысячных сгорел родительский дом Скубилина. Архивные материалы, стихи, проза, аудио и видео – практически всё, за малым исключением, было утеряно.

В новом отрезке творческих поисков было издано два музыкальных альбома «От шансона до рока» в 2013г. и «От Москвы до Кимовска» в 2014г.

В этот небольшой сборник вошли стихи, песни и проза, преимущественно написанные автором в двухтысячных. Есть так же тексты нескольких песен, конца 80-х-начала 90-х, из магнитного альбома «Последняя осень», вышедшего в тираж в 1992 г. К текстам прилагаются ссылки на веб-сайт, где песни М. Скубилина можно послушать, в авторском исполнении и в исполнении его друзей.

Дорогой мой читатель! Заранее прошу прощения, что по ходу повествования я буду перемещаться вместе с тобой и в пространстве, и во времени. Нарушая хронологию, будем ломать линию сюжета, возвращаясь в прошлое или устремляясь в будущее к новым или оставленным на время героям, реальным или вымышленным. А ещё я, возможно, буду лезть поперёк сюжета со своими ворчливыми комментариями догадками и выводами. Ты уж прости меня за это. Видно с возрастом, потребность иногда поёрничать или пофилософствовать, слегка гипертрофируется… Но обещаю тебе, мой друг, максимально приблизить повествование к истинной географии озвученных мест и придерживаться достоверности, возникающих сюжетных линий. Поскольку, на мой взгляд, это художественное изделие ручной работы – оставляю за собой авторское право иногда слегка «образно повымыслить». При этом постараюсь передать реальную палитру чувств, мыслей, времён и событий.

Хотите со мной на чудесную речку Проня? Тогда полетели! Закройте глаза… Ещё чуть-чуть… Открывайте… Мы пронзили и время, и пространство… 1922 год… Видите, прозрачную ниточку, вытекающую из болот у деревни Лужки? Как она, разрезая мощные чернозёмы Тульской и Рязанской губерний, принимает в свои светлые воды выдохи ручейков и речушек? Слышите? – Это поёт на перекатах светлоокая красавица Проня. Лаская берега плодородной землицы, Пронюшка, пробежав, без малого, четыреста вёрст – впадёт в трудягу Оку, которая, в свою очередь, в Нижнем Новгороде сольётся с сударыней Волгой.

Отвлеклись! В Гремячево, на Проню! Там, на Рязанском берегу, ордынцы разбивали шатры, чтобы приготовиться к решительному броску на Москву. Многие из близлежащих поселений были основаны опальными стрельцами. Пётр Алексеевич, переломив сестрицу Софью через колено, выслал сюда, оставшихся в живых её верных воинов, с семьями. А потому и Стрелецкие Выселки и Стрелецкая слобода, и Стрелковка…

Недалеко от Ржевки, в Проню впадает Араповка. Сейчас её именуют Тетяковкой, по названию деревни, на её крутом берегу. Таинственное и намоленное место.

Под обрывом два, приваленных лаза. Это вход в Гремячевские пещеры. Говорят, что в этих катакомбах находили себе приют и защиту от диких зверей ещё наши прапращуры. В обозримом прошлом – пещеры использовали на Гремячевском рубеже, для тайных перемещений воинов Московского княжества в битвах с Рязанскими братьями и с ордынцами. Чуть позже здесь заложили крепость, от которой в наши дни ничего не осталось.

В середине девятнадцатого века Гремячевский крестьянин, Яшка Павлов, сотоварищи, расширили ходы, выдолбили в тоннелях лавочки. Устроили кельи для уединённого моления – всё как в Киево-Печерской лавре. Народ потянулся на моление к святым пещерам. Вскоре близлежащие храмы практически опустели – верующие предпочитали общаться с Господом в пещерах или возле оных. Духовенство стало терять и паству и доходы. Приказом Тульского генерал-губернатора, входы в пещеры были подвалены в 1856 году.