Юлия Каштанова - Бегущие по звездам

Не услышишь ты меня, милый, —
Ты сотни верст уж отсюда.
Свет серебряный и хлад стылый
У дорог по ветру плыть будут.
Шелковым платком зима скроет
Все тропинки и следы в чаще.
Только жить нас на земле стоит —
И скроется в пурге плащ мой.

Через речку перейду бродом,
Через пламя пролечу птицей,
Мертвую с Живой возьму воду,
Чтоб было чем мне умыться,
Перестану горевать – знаю,
Что не вечно же мне ждать чуда,
Твоего лица не узнаю,
Твое имя скоро забуду.

Брошу в снег свое кольцо – полно
Мне печалиться уж и злиться.
Нежить злую разгоню – долго ль?
Посвищу степную кобылицу.
Улечу за ветром вслед рано.
Не ищи меня – теперь поздно.
Сон-траву я приложу к ране,
А тебе оставлю здесь звезды.

Положу я лед на сердце,
Чтобы раны затянулись,
Чтоб глаза мои сомкнулись,
Чтоб не видеть скрытой дверцы,
Сердце чтоб заледенело
И вовеки не болело,
Чтоб забыла я о боли,
Научившись жить в неволе.

Если спросит меня кто-то:
«Где же пламя в сердце этом?»
Я отвечу: «Звездным светом
Отгорело и погасло.
Сердце от любви и боли,
От тревоги и заботы
Сталью налилось тяжелой
И от жизни вдруг устало.»

Черной змейкой по запястью
Лента обвилась обручья.
Ты скажи, скажи, мой милый,
Отчего все так жестоко?
Тучи ходят – быть ненастью.
Тем, кто смерти не обучен,
Набираться духа силы,
А потом лететь высоко.

Ворожу в котле весеннем
Зимний хлад и дождь осенний;
Летний шорох, пыль дороги
В элексира воду сыплю.
Серебро луны вплетаю,
Льдинки горного отрога.
Я чашу эту утром выпью —
Улечу за птичьей стаей.

Босиком по горным тропам
Пробегу к вершинам самым,
Там я лед, что не растает,
Положу на сердца рану,
Чтобы рана затянулась,
И прикрою пухом-хлопком —
В мягком ложе отдыхая,
Память прошлое отпустит.

Окроплю своею кровью
Мхи и травы на рассвете.
Обо мне тебе, мой милый,
Пропоет лишь легкий ветер.
Васильки у изголовья,
Сердце скроет сталь кольчуги.
Сталь единым будет другом,
Что про это не забыла…

Положу я лед на сердце,
Сердце чтоб окаменело,
Чтобы рана затянулась,
Чтоб навеки все забыла…

Это было в хрустале дождя неровно синем,
Это было на земле средь моха и полыни,
Это было далеко, куда не ведут дороги,
Это было нелегко – не в помощь даже боги,
Это было так смешно, как первая утрата,
Это было не грешно, но я себе не верю,
Это было просто так, как встреча и разлука —
Просто ты вошел ко мне опять без стука.

Это было все равно напрасно или кстати.
Это было так давно, но кто за то заплатит?
Тихой ласковой рукой ты с сердца снимешь камень.
Оставайся! И покой навеки будет с нами.
Ты прости меня и я навечно буду рядом,
Поддержу всегда тебя я словом или взглядом.
Все, что было – то забудь, оно осталось в прошлом!
Но к тебе далекий путь снегом запорошен…

Это было на заре, когда деревья спали,
Это было в серебре на стороне медали,
Это было в сентябре под шорох листьев палых —
У монетки на ребре слеза моя осталась.
Я прошу тебя – ответь, не обещай вернуться!
Струны вечно будут петь, но звезды не проснутся.
Это было раньше, чем смогли понять друг друга…
Лишь один вопрос: «Зачем?» и слепая вьюга.

Слышишь, как кто-то стучит по скатам городских крыш?
Слышишь, как оно барабанит по железу замков?
Ты не бойся, это не враг, ни беда – просто сквозь осеннюю тишь
Шепчет сердце мелодию сквозь очертания слов…
Это просто…
припев: Это дождь в моей душе, дождь в моей душе.

Слышишь, о чем я пою целую ночь у распахнутых окон?
Моя тоска проливается звездным танцем.
А сегодня на сердце, увы, тяжело и не до игр мне на острове далеком.
Звезды мне споют, а я останусь здесь скитаться…
Во всем виноват…
припев.

Он во всем виноват, вечный изгнанник счастья и лета!
Он спрятал мое солнце и запер на ключ от меня.
Только что-то все грустнее… Он опять завел свою беседу об этом…
Он, видно, не знает, что у тучи есть край и скоро всет сверкнет нового дня.
И что скоро кончится…
припев.

Мы живем в такое время странное: только бы угнаться успеть —
Сумасшедшие взлетают с крыш в небеса, а из крана виски текут.
Мы живем в такое время сумасбродное, что мне некуда больше лететь
И я падаю прямо с небес в золотую листву.
Где-то там, далеко-далеко, за городом есть высокая гора,
Я взберусь на нее и оттуда воспарю в небеса.
А пока я живу в этом странном городе, пью чай, играю в карты
И смотрю, как белый-белый снег мне застилает глаза.
припев: Далеко-далеко, высоко-высоко, в синих небесных равнинах
Бродят небесные лошади и едят небесную траву.
Далеко-далеко, глубоко-глубоко, с темном океане небес
Ходишь ты и усмешкой смотришь сверху на меня внизу.

Мы живем по странным законам, сумасшедшим, на все ж таки милым.
Жизнь немного скучна, но это мне не претит.
А ты знаешь, мир совсем не изменился, он такой же, как в давние дни,
Только лист золотой уже не так часто мне в окно стучит.
Мы живем по иным законам, только это нисколько не важно,
Ведь законы любви и чести не изменить никому.
И настанет время, когда я расправлю крылья над днем вчерашним…
А пока что я здесь, курю, пишу стихи и пою.
припев.

Мы живем в такое странное время, что о нем не напишешь стихов:
Днями работам, а ночью предаемся ностальгии о былом.
И я пою свои песни у раскрытого окна под музыку сбывшихся снов,
И звезда моей страны освещает дивным светом мой дом.
Но я знаю: когда-нибудт издали корабль серебристый приплывет
И звездный свет упадет дорожкой под ноги мне,
И этот корабль отвезет меня туда, где вечный горит восход,
И этот мир сумасшедший я буду видеть лишь во сне… В кошмарном сне.
припев.

В тихом городе наступила ночь и зима легонько вошла,
Открывая только взмахом руки свои призрачные зеркала.
В свете окон домов белый снег кружится и спускает вниз,
Но вреди снежинок я вдруг вижу желтый летящий лист.
Он не может понять, отчего вдруг все в мире стало так бело,
Отчего столько белой пыли на дерево его намело.
припев: И он кружится в свете фонарей и падает, падает вниз,
Этот желтый сумасшедший запоздалый глупый осенний лист.