Array Сборник - Объяснение в любви. Стихи русских поэтов. Первая половина XIX века

Ты прощаешь певцу своему

И волненье, и грусть, и докуку,

И что крепко целую и жму

Я твою белоснежную руку,

И что в очи тебе я смотрю

Беспокойным, томительным взором,

Что с тобой говорю, говорю

И не знаю конца разговорам…

Вдруг я вижу – ты снова не та:

О любви уж и слышать не хочешь,

И как будто другим занята,

И бежишь от меня, и хохочешь…

Я спешу заглушить и забыть

Ропот сердца мятежный и страстный…

Ты еще не умеешь любить,

Мой ребенок, мой ангел прекрасный.

Простоволосая головка,

Улыбчивость лазурных глаз,

И своенравная уловка,

И блажь затейливых проказ —

Все в ней так молодо, так живо,

Так не похоже на других,

Так поэтически игриво,

Как Пушкина веселый стих.

Пусть спесь губернской прозы трезвой,

Чинясь, косится на нее,

Поэзией живой и резвой

Она всегда возьмет свое.

Она пылит, она чудесит,

Играет жизнью, и, шутя,

Она влечет к себе и бесит,

Как своевольное дитя.

Она дитя, резвушка, мальчик,

Но мальчик, всем знакомый нам,

Которого лукавый пальчик

Грозит и смертным и богам.

У них во всем одни приемы,

В сердца играют заодно;

Кому глаза ее знакомы,

Того уж сглазили давно.

Ее игрушка – сердцеловка ,

Поймает сердце и швырнет;

Простоволосая головка

Всех поголовно поберет!

В каких лесах, в какой долине,

В часы вечерней тишины,

Задумчиво ты бродишь ныне

Под светлым сумраком луны?

Кто сердца мыслью потаенной,

Кто прелестью твоей мечты?

Кого на одр уединенный

С зарею призываешь ты?

Чей голос слышишь ты в журчанье

Ручья, бегущего с холмов,

В таинственном лесов молчанье,

В шептаньи легких ветерков?

Кто первым чувством пробужденья,

Последней тайной перед сном?

Чье имя беглый след смущенья

Наводит на лице твоем?

Кто и в отсутствии далеком

Присутствен сердцу одному?

Кого в борьбе с жестоким роком

Зовешь к спасенью своему?

Чей образ на душе остылой

Погаснет с пламенем в крови,

С последней жизненною силой,

С последней ласкою любви?

Моя вечерняя звезда,

Моя последняя любовь!

На потемневшие года

Приветный луч пролей ты вновь!

Средь юных, невоздержных лет

Мы любим блеск и пыл огня;

Но полурадость, полусвет

Теперь отрадней для меня.

Ты светлая звезда таинственного мира,

Когда я возношусь из тесноты земной,

Где ждет меня тобой настроенная лира,

Где ждут меня мечты, согретые тобой.

Ты облако мое, которым день мой мрачен,

Когда задумчиво я мыслю о тебе

Иль измеряю путь, который нам назначен,

И где судьба моя чужда твоей судьбе.

Ты тихий сумрак мой,

которым грудь свежеет,

Когда на западе заботливого дня

Мой отдыхает ум и сердце вечереет,

И тени смертные снисходят на меня.

Ах! точно ль никогда

ей в персях безмятежных

Желанье тайное не волновало кровь?

Еще не сведала тоски,

томлений нежных?

Еще не знает про любовь?

Ах! точно ли никто, счастливец,

не сыскался,

Ей друг? по сердцу ей? который бы сгорал

В объятиях ее? в них негой упивался,

Роскошствовал и обмирал?..

Нет! Нет! Куда влекусь неробкими

мечтами?

Тот друг, тот избранный —

он где-нибудь, он есть,

Любви волшебство! рай! восторги!

трепет! – Вами,

Нет! – не моей душе процвесть.

Безумно жаждать тихой встречи,

Со страхом встречи избегать,

С безмолвной негой слушать речи,

Дыханье сладкое впивать;

Ловить задумчивые взоры,

Упасть на девственную грудь,

С восторгом – ласки и укоры

В одном лобзании вдохнуть;

Ее одну повсюду видеть,

В нее и душу перелить,

Весь этот мир возненавидеть,

Чтоб в нем одну ее любить;

Терзать с жестоким наслажденьем,

Чтоб слезы пить с ее ресниц;

Ревнивым мучить подозреньем,

И проклинать, и падать ниц;

Слезами робко ей молиться,

Ее терзать, ее томить,

Ее томленьем насладиться —

Вот так хотел бы я любить!

Неужто думаете вы,

Что я слезами обливаюсь,

Как бешеный кричу: увы!

И от измены изменяюсь?

Я – тот же атеист в любви,

Как был и буду, уверяю;

И чем рвать волосы свои,

Я ваши – к вам же отсылаю.

А чтоб впоследствии не быть

Перед наследником в ответе,

Все ваши клятвы век любить —

Ему послал по эстафете.

Простите! Право, виноват!

Но если б знали, как я рад

Моей отставке благодатной!

Теперь спокойно ночи сплю,

Спокойно ем, спокойно пью

И посреди собратьи ратной

Вновь славу и вино пою.

Чем чахнуть от любви унылой,

Ах, что здоровей может быть,

Как подписать отставку милой

Или отставку получить!

Я люблю тебя, без ума люблю!

О тебе одной думы думаю,

При тебе одной сердце чувствую,

Моя милая, моя душечка.

Ты взгляни, молю, на тоску мою

И улыбкою, взглядом ласковым

Успокой меня, беспокойного,

Осчастливь меня, несчастливого.

Если жребий мой умереть тоской, —

Я умру, любовь проклинаючи,

Но и в смертный час воздыхаючи

О тебе, мой друг, моя душечка!

Я вас люблю так,

как любить вас должно:

Наперекор судьбы и сплетней городских,

Наперекор, быть может, вас самих,

Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.

Я вас люблю, – не оттого, что вы

Прекрасней всех, что стан ваш

негой дышит,

Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,

Что вы – поэзия от ног до головы!

Я вас люблю без страха, опасенья

Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы, —

Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья…

Я вас люблю затем, что это – вы !

На право вас любить не прибегу

к пашпорту

Иссохших завистью жеманниц

отставных:

Давно с почтением я умоляю их

Не заниматься мной и – убираться

к черту!