Андрей Маврин - На дне

Мы сидели у края вселенной,
болтая беспечно ногами,
слышались всплески галактик,
киты молчаливо парили над нами.

Ты, задрав голову вверх, говорила,
но я не слышал тебя, точнее не слушал,
у нас в головах играли какие ритмы,
это ритмы надежд, что согревают нас в стужу.

На тебе поношенный свитер, что бабушкой связан,
не моей, не твоей, а чьей-то другой.
Мы его давно уж купили, причем как увидели сразу,
ведь тебе он показался какой-то родной.

Я смотрю в глубину этих Вселенных,
что игриво блестят от наших болтаний,
но что-то вдруг пошатнулось – падают стены,
и мы снова в однушке после наших скитаний.

Ты смотришь прямо в глаза, спрашиваешь: «Что это было?
Что за киты, ритмы надежд и какие под ногами огни?».
Я беру твою руку и говорю: «Ты себя на миг звёздам открыла,
то не Вселенная, а обычная ванна, просто в целом мире на миг…
…мы остались одни

Мы привыкли к устоям, что даны от истоков,
от которых мы начинаем свой жизненный путь.
Мы слушаем всех: людей, богов и пророков,
а слушать нужно себя – вот ведь в чём суть.

Мы хотим зрелищ, желательно с чужою оплошностью,
желательно сильной, чтоб им уже ничего не вернуть,
и пока мы в диванно-расслабленной плоскости,
нам кажется, что беда далеко – вот ведь в чём суть.

Мы любим красивых, с квартиркой, машинкой,
желательно умных, других не желая ничуть.
Если люди конфеты, нам не важна начинка,
мы любим фантики – вот ведь в чём суть.

Мы изменяем себя, не проблема морщины,
ботекс мы в губы, силикона побольше, да в грудь,
и вот идёт мимо женщина или мужчина,
мы перерождаем себя – вот ведь в чём суть.

Мы эгоисты, гордость да зависть – наши черты,
у нас всё хорошо, но по ночам никто не может уснуть,
нас тут 7 миллиардов, в том числе я и ты,
но все поодиночке – вот ведь в чём суть.

Все ищут смысл у жизни, мол зачем эти открытия?
Кто придумал всё это, может пора всё свернуть?
Я лично думаю, не важно, что за горизонтом событий,
смысл наш определяем мы сами – вот ведь в чём суть.

Боже, как же ей нравится вредничать,
после мороженого это её самое любимое дело,
но, что хорошо, она не любит секретничать,
поэтому говорит напрямую, всё, как хотела.
Мы абсолютно разные, она белое, я тогда чёрное,
она если Венера, то я, конечно же Марс.
И мне безумно приятно, что она мной увлеченная,
ведь я её когда-то давно от одиночества спас.
Она милая, да, но, если её ближе узнаете,
если глубже копнете, там одни бабочки да мотыльки.
Почему только её номер, набираю по памяти?
Да потому что в её глубоких глазах ещё горят огоньки.
Они в этом городе, словно в шторме маяк,
который светит, но лишь одному кораблю.
И мы оба знаем, что друг без друга никак,
но если нас спросят, скажем: «Нет, не люблю».

P.S. В этом есть своё очарование,
как у песни любимой забытый мотив,
планета —
место наших свиданий,
а время —
пока один из нас жив.

Я помню, мы встретились,
рядом с центральною площадью,
ты рисовала, ну да, как обычно,
городские пейзажи,
твои картины черно-белые,
всегда с легкой проседью,
мне понравились очень,
особенно окна пятиэтажек.
Подойдя к тебе за спину,
так и стоял, пока ты рисовала,
смотрел на движения кистью
и на твои волосы темные…
мимо бежали мужчины и женщины,
я смотрел, как ты создавала,
нечто прекрасное, нежное,
пока ты обводила проемы оконные.
Ты вдруг повернулась,
и спросила «ну как?»
я ответил тебе, но что-то невнятное,
подумал я тут же: «вот ведь дурак!»
а ты вновь отвернулась,
нанося последние пятна.

и я смотрел на нее зачарованно, словно муха, попал в твою паутину,
ты ушла лишь сказав: «и без человека может быть хорошо».
оставив мне эту картину.

слушай, привет, у меня есть пару вопросов,
на которые ты мне должен ответить,
что за те чувства, когда рвешь на себе волосы?
/крича хриплым голосом/
ведь эти чувства не трудно заметить,

и люди, как лодки, что в шторм бросает на скалы,
или в штиль, просто плывут по течению,
кто-то мне говорил, что счастья тут мало,
/зато горя навалом/
хотя при этом я ощущал облегчение.

а может, мы просто привыкли быть этими лодками,
хотя сами не лодки, а те, кто их направляет,
счастье не измеряется десятками, сотками,
/и литрами горькими/
счастье ведь в том, что кто-то рядом бывает.

и когда на этих лодках мы дойдём до своих островов,
где не будет ничего: ни путей, ни дорог,
мы будем рыбаками и искателями жемчугов,
/кто-то выдумает себе богов/
а я напишу на песке, всего пару строк:

кто-то ушел на глубину, кто-то остался на мели,
все люди красивые и мудрые как боги,
и грустные, как жители земли.

Просто поставь ромашки в вазу,
Да я в курсе, что гроб уже заказан,