Рахиль Ра - Стихи

Вот что тебе поведать хотела я давно,
Зачем теперь разглядывать замерсшее стекло.
А мне все тяжелее день ото дня.
Живи в России этой, счастливей будь меня.

Если сердце – сплошная рана, рваная.
Что сказать тебе? – «Что я права?»
«Что меня забросил ты не рано ли?».
Видишь, я еще не отцвела.
Если кровь кипит и стынет, как помешанная,
Если рот, то нежен, то безумен,
Если я сама вся – тьма кромешная.
Если мир стал сер от серых буден…
Я хочу любви, хочу сгореть,
Пламенем твоим в ответ объята,
Я хочу страдать, а не терпеть.
Я хочу от счастья умереть,
И за смерть не требовать расплаты.

Тянется к плечам твоим черных волос копна.
Но все же не касается хрупких плечей она.
Из-под намазанных чем-то ресничек
Небрежно бросаешь взгляд.
Черные стрелы прикроют тайну и не откроют клад.
Немного самодовольства вздернуло носик вверх,
Но для милого личика это совсем не грех.
С губ пленительно розовых легко слетают слова.
И часто повторяют то, что тихо шепчет молва.
Внешность твоя привлекательна, красива ты и умна.
Только напрасно взбираешься на небо – ты не Луна.
Послушай совет мой, подружка, —
Забудь дурную страсть и помни о том, Mon Cher,
что с неба можно упасть.

– Что с тобою, сын мой сталось?
Ходишь – сам не свой,
Есть не хочешь, спать не можешь.
Потерял покой.
– Потому не сплю, отец мой, что не вижу сны,
Что с закрытыми глазами не видать Луны.
– Поздно, сын мой, ты женатый, что Луну глядеть,
И в столице не прилично девкам песни петь.
Дочка Ирка подрастает. Поздно, сын, забудь,
Ту, которую приводит ночью Млечный путь.
– Не могу, папаша милый, ты пойми меня,
Не могу прожить без Тани, не могу и дня.
– Что за девица такая? Ишь с ума свела.
Ты б подумал о Наташе, ведь жена она.
– Ах, папаша, вы оставьте глупый ваш совет,
Краше в свете и милее, чем Татьяна нет!
Мою Таню в сердце нежно буду я хранить,
Жить без Тани, все равно, что и совсем не жить.
– Полноте тебе, Володя, бог тебя простит,
По твоим глазам я вижу черт в тебе сидит.
– Таня, милая Татьяна, я люблю тебя,
Опоздало наше счастье, нежная моя.
Помню волосы густые, карие глаза,
Губы жаркие, младые – целовать нельзя.
Твой прощальный взгляд навеки в сердце у меня,
Память дышит из беседки дерзостью огня.
Чаще вспоминай, Татьяна, не забудь меня,
Я люблю тебя Танюша, Танечка моя.

Что значит писать? Стихи льются сами,
И буквы в строфах шепчут губами:
«Скорее же парные нам подберите,
И рифмами строки соедините»

Мне говорят, что в юности каждый
В пятнадцать стихи напишет однажды.
Неправда это – совсем не всякий
Будет писать стихотворные знаки.

В юности пишут о нежных чувствах,
Пишут, право, совсем безыскусно.
Лучше бы не марали листочки
И не писали бы в строчках точки.

В юных стихах чувства пролиты густо.
Я не хочу их – чтоб было им пусто.
В каждой строчке слово «люблю»,
А я на любовь давно плюю.

Главное в человеке – разум,
Хочу, чтоб мой стих был с разумом связан.
Не всегда, конечно писать возможно,
С рифмами надо быть осторожной.

Льются стихи, прыгают сами,
Смотрят на мир большими глазами.

Ты вчера сказал мне мальчик: «Пиши для меня.»
Но не дал мне даже спичку, не зажег огня.
И писать я не хотела – чистый лист марать.
Но потом решила, надо просьбу выполнять.
Что тебе сказать могу я, мы который год
Вместе в школе добываем горький знаний плод.
Что портрет твой представляет – рожица мила.
Все же лучше, чтоб такою девочка была.
Белокур, упрям, назойлив, нелегко порой,
Как начнешь болтать ты, мальчик, справиться с тобой.
На лице твоем прозрачном светятся глаза.
В них и серых и холодных не живет слеза.
Трудно быть на свете йогом, странно йогом жить,
На земле гораздо лучше человеком слыть.
Да стихи немного сухи, ты не дал огня.
Но теперь надеюсь, спичка будет у меня.

Есть тетя у меня, и нет ее чудесней,
Живет без короля и жизнь ее, как песня.
Не нужно глупой быть, не надо жить напрасно,
И замуж выходить, ведь это так ужасно.
А тетя у меня весь белый день затмила,
О том, что много лет – она давно забыла.
Живет в кривых лучах, порхает птицей красной
На третьих небесах. И нет ее прекрасней.
Полнеть уж начала, ну что же это время
Творит свои дела, бросает жира семя.
Черты не расплылись на смуглом лице. С нами
И волосы сплелись, и улеглись волнами.
Открытая душа, у тете нет привычки гутарить не спеша,
Слова ее, как птички. Летают изо рта и не всегда приличны,
И уши иногда к словам не безразличны.
Но сквернословить ей никто не запрещает
И нецензура вся по комнате летает.
Но за пределы стен ее не выпускают,
И на 15 дней смуглянку не сажают.
Но вся ее краса все вечно покрывает,
Взгляните на нее и сердце замирает.
Не много на лице косметики лежало,
Настанет ночь и тихо косметика сбежала.
Ей нравится закат, восход, цветы, деревья.
Сердечко ей пленят дома для новоселья.
Строительство-мечта, арнамент – наслажденье.
Туф розовый – ночное извечное виденье.
А дома на окне вдруг розы расцветают.
Клубки и спицы долго в руках ее мелькают.
Внутри огонь горит, энергия такая путь сердцу говорит
К вратам святого рая.
О, тётя, я свои стихи вам посвящаю, люблю вас
И в тиши так часто вспоминаю.

Снова кости на кон бросив,
Жизнь глотает людское время.
И за летом приходит осень,
Продолжает болванов племя.
(Не смотри одни глазом на жизнь, ты вовсе не циклоп,
а может у циклопов жизни тризна
была похожа на похороны)

Наши письма, как листья свои осень
Кружит почта и долго носит.

Если б стать настоящим поэтом
Вдруг желанье меня посетило,
Я б писала стихи не для света…

под дождем – подождем, грезы – березы,
просится – бросится.
крик – сник – затих…

Прогремели весенние грозы,
Обласкало лучами березы
Солнце, хмурится, но улыбается.
В небе ласковом и лазуревом,
Будто кем-то нечайно накурены,
Облака от него разбегаются.
Стать дождем не хотят, они легкие.
Хорошо нам воздушным летать.
Не желаем дождинками хлесткими землю бить
И от них умирать.
Не желаем мы капли холодные, слезы пресные
С неба бросать.
Не смотри ты глазами голодными,
Ты, трава, не хотим умирать.
Прибегут к нам лучи златокудрые,
Защекочут, развеселят,
Разлохматят нам белые кудри,
Не хотим мы дождем умирать.
Порезвимся мы в хороводе,
Хорошо нам в лазури порхать,
Луч красивый нас за руки водит,
Не хотим, не хотим умирать.
Солнце хмурится: «Прочь легкомыслие,
Не нужны мне паршивые мысли их!»
И рукою за молнию – хвать:
«Что за дело мне, окаянное, красотой своей облако пьяное,
Что не хочешь ты умирать»
И красивые, и кудлатые стали тучами вдруг лохматыми,
Не успев допеть песню свою.
Хлещут злыми холодными каплями,
Проклиная солнце заклятое,
Проклиная судьбу свою.
Заглушает их гром раскатами,
Не дает посылать проклятия.
Режет молния спины их.
Но над тучками солнце сжалилось,
Приласкало, одернуло платьеца,
И весенний ливень затих.
Снова залиты светом березы,
Слышат молний жалобный крик.
Далеко улетели грозы,
И раскат головою поник.
Лоб покинут морщинки-грозы,
Локон ляжет, как кудри березы,
Улетят тоскливые грезы…
(Надоело писать,
Как Рождественский, рифму что ли всей душою
к черту послать)
Облака умирать не желают,
Ну а я не хочу сочинять.