Дмитрий Шорскин - Отписал мне старый кореш письмецо…

А в это время, за соседней стенкой,
Тебе на ухо прошепчу, сближаясь:
«Родная, я пришёл на вечер с Ленкой,
Давай быстрее раздвигай коленки,
Ведь я уйти с ней вместе собираюсь…»

И менты,
И кенты —
Нынче все в законе…
А крутых
Из блатных
С**и «съели» в зоне…

Те, кто выбраться смог —
Тихо мрут на нарах,
А кто другом сбил срок —
Душат совесть в барах.

У битого от времени асфальта
Есть разветвленья, это смысл дорог.
На плоскости они выводят сальто,
Концами упираются в порог.

Бывает ровной лентой вдаль уходят,
Как будто беспроблемная стезя,
За поворотом грунт, и грязь развозит
От первого несильного дождя.

Развернется душа, как меха у гармошки,
Пустит в мир свою песню в минорном ладу…
А на груди, словно к небу дорожки,
Церкви наколоты, теплым по льду.

Наоборот случается и часто,
Петляет путь, как пьяный проложил,
Но надо верить – кончатся напасти,
Не отверни, не развернись, мужик!

У битого от времени асфальта
Есть разветвленья, это смысл дорог.
На плоскости они выводят сальто,
Концами упираются в порог.

Впрок покоится добрым в желудке спиртное,
А ноги босые от холода свело…
Но нам, босоногим, даже в запое
Все ж хочется, чтоб по жизни везло.

Душу измытарили
Мысли,
И в покой отправили —
Киснуть…
По ухабинам пошло:
И то – не так, и так – не то:
Сон с чужим уставом
Жизни.

Приоткрою волглые
Очи, —
Девку б длинноногую —
В клочья!
Кто-то с кем-то «при делах»,
А у нас есть честь и страх.
Личное – жестокое
Очень.

Так и получается
В главном,
Что-то не срастается
Явно,
Ну а мы себе в ответ:
«Ведь бывает хуже…» Бред!
Только если маяться —
Славно.

Он с детства не хотел жить на зарплату,
И через это начал воровать,
С улыбкой пережил два дня «пресс-хаты»,
Он знал, его не могут поломать.

Жора был не лучших физических кондиций,
Тяжелее рюмки с вилкой он не поднимал,
Но он приговорил майора из милиции,
Который с него «темы» выбивал…

И сколько раз характер выводил,
Брал «на испуг» в отчаянное время…
«Мне неудачу кто-то «завалил»!
А вот удача, – он кричал, – не дремлет!»

Он без «братвы» решал свои вопросы,
С толпой мог смело говорить «за жизнь»,
Он думал, не бывает счастью сноса,
И верил во вселенский гуманизм.

Жорж себе накуковал много лет кукушкой,
И вдруг какого-то «лоха» он не взял «на понт»,
Неудачу, что пустила слюни по подушке,
Тот кто-то разбудил ножом в живот.

И жалко было самого себя,
Когда рукой до раны смог добраться
Его проткнули, как мешок тряпья,
Не взяв заточку, чтоб не замараться.

Из шестого из отдела
«Обезьяна» залетела,
С бритым черепом, в косухе и очках….
Ты иди, куда хотела,
Уноси с «площадки» тело,
А не то отхватишь ты от Турка в пах.

«Ксивой» «левой» не маячь ты,
И её подальше спрячь ты —
Здесь твой «мусорской» не в силе документ!
Здесь еда и водка – смачны,
Здесь у тёлок – ноги мачты…
Ты здесь лишний, понимаешь «тему», «мент»?!

Тупорылая горилла,
Убирай отсюда рыло —
Я же просто и понятно говорю…
Сделай, чтоб тебя не было…
Не бодрись своею силой…
Я же нервный, прямо здесь «приговорю»!

Слышь, мужчина, ты для «Машки»
Оставляй свои замашки…
Здесь как в бане, ты в начальники не лезь!
Выпей с нами по рюмашке,
Скушай из красивой чашки, —
И за стол присядь, какой «в натуре» есть.

Ты ж не «фраер» с переулка!
Ты ж, как я, душою – «урка»…
Не «понти», майор, морально отдохни…
…Эй, скрипач, сыграй про Мурку,
Чтобы жарко стало Турку —
У него спит пьяный опер на груди!

Отобрали искреннего друга
Нелюди… За жизнь их – не проси!
Вдруг не стало с нами Миши Круга —
Шансонье всея блатной Руси.

Замолчала радужная скрипка
В черном царстве бездарей-певцов.
Потерялась добрая улыбка
Из-под тонких щеточек-усов.

Струны не желали лечь упруго
После слов, услышанных в такси:
«Погубили… искреннего друга…
Шансонье всея блатной Руси…»

Таких как мы – уже не делают,
Остановили перестройкою…
Подали гниль за блюдо дельное,
Понос и рвота – неустойкою…

По левый бок – огнём горело,
По правый бок – несло болотом,
А в центре – псих игрался мелом,
Рисуя райские ворота.

Гранит разбит и всё стоявшее,
Без памяти остались племена,
И мы, эпоху оседлавшие,
Не можем ноги всунуть в стремена.

По левый бок – огнём горело,
По правый бок – несло болотом,
А в центре – псих игрался мелом,
Рисуя райские ворота.

Она гордилась своим мужем,
Но каждый вечер шла ко мне…
Зачем я ей тогда был нужен?
Хвалить цвета её колье?

Вдыхать прекрасных ароматов
Объемный, сказочный букет?
Читать стихи и петь баллады?
Гадать по маленькой руке?

Девочка, с которой очень сладко…
Мечта… Загадка…

Томила грусть свою в улыбке,
Смущалась, раз сняла кольцо…
Всё говорила про ошибку,
И прятала в платок лицо.

Потом негаданно пропала,
Забрав тетрадь моих стихов,
В сон приходила и молчала,
Оставив запахи духов.

Девочка, с которой очень сладко…