Василий РЕМ - Стихи для всех

(Детство)
Расскажу я вам, друзья, о себе немного,
И, пожалуй, что начну с детства золотого.
Все не помню, что и как, давнее то время,
Помню точно про хомут, но забыл про стремя.

Вот пошел я в первый класс, ничего дурного,
Но наделал скверных дел за полгода много.
По решению суда, был Хрущев при власти,
В интернат определил он меня по «масти».

В город Крымск приехал я – это на Кубани,
Ох, и парились мы там, жизнь пожарче бани.
Форму сразу получил: брюки, китель, шапку,
Так хотелось убежать, жизнь схватив в охапку.

Стал учиться лучше всех, значит, я способный,
И забыл уже совсем жизни срок свой темный.
Строем ходим мы всегда, кушать и в «киношку»,
Пели песни о войне, ну и про Антошку.

Нас кормили кое-как, мы недоедали,
А на выходе досмотр: старшие «шмонали».
Чтоб не вынес, не дай бог, хлеба полкусочка.
Старшеклассник, воспитатель, целая цепочка.

Но умел я проносить сахар, хлеб, печенье,
Я засуну их в сапог, в нем мое везение.
Проходил когда досмотр, в сапогах не шарили,
Вечерком засохший хлеб на костре мы жарили.

Научился драться я за друзей, за волю,
Всех побил и приручил, вот осталось – Колю.
Заводилой Коля был, все его боялись,
Даже старшие мальчишки Колю опасались.

Прочитал отрывок я, как матросик дрался,
До сих пор вот этот «крюк» в памяти остался.
Руку в локте я согнул и, шагнув для встречи,
С правой в челюсть, от плеча – всё, гасите свечи.

Павку так учил матрос драться в этой книжке,
Я за ними повторял, хорошо мальчишке.
И однажды я как дал Коле в челюсть правой,
Этот случай для меня стал великой славой.

Я теперь «авторитет» в нашем первом классе,
Все признали этот факт в своей общей массе.
И теперь все шли ко мне, если кто обидел,
Власть большая в кулаке, это с детства видел.

Но однажды – сложен мир и его зигзаги,
Вдруг приехал мой отец и привез бумаги.
Всё, забрал меня домой, вольность и свобода,
Строй, прощай, прощай, конвой малого народа.

(Юность)
Я учился хорошо, был способный малый,
Математику любил, носил галстук алый.
Всё, закончилась пора вольности и смеха,
В ПТУ я поступил, вот была потеха.

Здесь учеба чуть сложней, новые предметы,
Но кормили на убой, в робу все одеты.
Городские били нас, отловив в общаге,
Заниматься боксом стал, дал отпор «шараге».

Нам Высоцкий песни пел, с «хрипуна», с бобины,
Мы на практике в цеху все точили мины.
Оборонный наш завод был тогда в секрете.
Вновь при выходе досмотр, хоть мы были дети.

Но мы делали ножи, их в лесу метали,
Пели песни о войне, хоть войны не знали.
Занимался боксом я, самбо занимался,
Этот навык у меня на всю жизнь остался.

Вот и в армию пора, шел ведь добровольно,
Я в десантники хотел, иль куда угодно.
Но меня призвал народ на границу прямо.
Пограничник я, чекист, а служил я рьяно.

Все заставы я прошел вдоль тропы дозорной,
За китайцами следил из трубы подзорной.
В рукопашную не раз с ними мы сходились.
Тут все навыки мои в драке пригодились.

Но однажды я решил стать вдруг офицером,
Для меня начальник мой был тогда примером.
Рапорт быстро написал, чтоб не передумать.
Еду я в Москву с утра, и там буду думать.

Был назначен командиром в третье отделение,
И пошло у нас на славу трудное учение.
Видно, очень хорошо отделением правил,
Всех порядку научил, ну и всех прославил.

Только первые места всюду занимали,
По учебе, дисциплине первыми мы стали.
И на фото, на доске, что «Почетной» звали,
Целый год мои «орлы», как огонь, сверкали.

Много всяких было дел, взлетов и падений,
Но ни мне, ни всем друзьям не до наблюдений.
Полевой учебный центр, комары кусают,
Жизнь в палатках на полу, ноги замерзают.

В грязи ползали, в дыму, воевать учились,
Офицеры боевые изо всех сложились.
Вот и кончилась учеба, едем на восток,
И на дальнем Сахалине начал службы срок.

(Зрелость)
Наконец-то в Холмске я, городок портовый,
С командиром повезло, был мужик толковый.
Взвод мне дали КПП, самоволки, пьянство,
А еще послал мне Бог хитрое начальство.

Все уходят по домам – к женам, детям, мамам,
Я тревоги провожу, бегаю по ямам.
Сопка наша, сопка ваша, автомат наперевес.
То «тревоги», то «авралы», здесь не до чудес.

Но упорная учеба и по сопкам марш-броски
Отучили всех от пьянства, больше нет тоски.
И за год моих терзаний на проверке, что прошла,
Взвод объявлен был «отличным», вверх идут дела.

Здесь полно камчатских крабов, рыбы и икры,
Сахалинские морячки милы и добры.
Занимался «рукопашкой» и, попутал бес,
Я командовал два года взводом ПБС.

Отобрал себе бойцов, все они спортсмены,
«Рукопашка», марш-броски и иные темы.
Стали лучшими они по стрельбе, учебе,
Ночевали мы в лесу, как медведь в сугробе.

На Курилах мы заставы темной ночью «сняли»,
От служебных всех собак ловко ускользали.
Всех «орлов» своих учил воевать как надо,
Их отличные оценки – для меня награда.

В ШСС перевели волей командира,
Я и там учил «орлов» честь беречь мундира.
Строевая, марш-броски сразу нас сроднили,
На параде и в «бою» лучшими мы были.

Занимался спортом я, брал «орлов» с собою,
Побеждали всех подряд боксом и борьбою.
Завершен мой службы срок, время подкатило,
Я на пенсию ушел, все в душе остыло.

(Гражданка)
Я, пока служил в войсках, институт закончил,
Стал учитель школы я, и мечту исполнил.
По «внеклассной» завуч я, воспитатель главный.
Математика, труды, педагог я славный.

Понимаю я детей, был для них как братом,
Дискотеки проводил и не крыл их матом.
Доброте учил, любви плюс патриотизму,
Ну, и ненависть к врагу, а еще к фашизму.

Но всегда меж двух огней наш учитель в школе,
Давит педсовет, РОНО, ты как раб в неволе.
А родители порой прибегут с похмелья,
На учителей кричат, наглотавшись зелья.

А зарплата, Бог спаси, нищета сплошная,
Вот особенно у тех, где семья большая.
И ушел из школы я прямо в коммерсанты:
Здесь зарплата, и почет, и от фирмы «гранты».