Полина Рей - Свет моей души

Что есть тысяча слов, в бесконечности злого молчанья?
Из которой безмолвно кричу тёмной ночью без сна.
Ты – мой ласковый зверь. Ты – основа основ. Мирозданье.
Потаённая память. В душе моей вечной весна.

Что есть миг без тебя, если ты так далёк, что не слышишь?
Ты ведь рядом, любимый. Прошу, умоляю, услышь!
Помнишь, как от дождя мы с тобою спасались под крышей,
Слыша, как он играет оркестром по холоду крыш?

Что есть шанс быть с тобой, если мы в наших душах едины?
Может, к чёрту все звуки и песни, мечты и слова?
Ты уходишь навек? И тогда забирай половину
Моего мирозданья. Скажи мне, в чём я не права?

Что есть тысяча слов, если слышишь меня и без них ты?
Что есть миг без тебя, если рядом со мной ты навек?
Что есть шанс быть с тобой, если бури душевные стихли?
Ты – мой тихий прибой, сладкий яд. Ты – июльский мой снег…

Шахматы, плед, терпкость виски в бокале,
Звёзд мириады хрустально звенят.
Долго с тобой мы друг друга искали,
Долго пытались друг друга понять.

Бархатность слов, вкус твоих поцелуев,
И баритонность любимого смеха,
Рядом с тобою душа торжествует,
Перекликаясь с душой твоей эхом.

Я, подперев кулачком подбородок,
Нежно смотрю на тебя, изучая.
Быть с тобой рядом – вот это свобода,
Взгляд твой ловить, цвета крепкого чая.

Перехотеть уходить в неизвестность,
Быть лишь твоей, подойдя слишком близко.
Снова влюбиться в твою «интересность»,
Шахматы, плед, вкус Шотландского виски…

Хочу быть самой горькой из потерь,
Той, что уже забыть, увы, не сможешь.
И притворив тихонько к счастью дверь,
Я покажу, что нет меня дороже.

И ты сгоришь один, когда поймёшь,
Что я ушла, и стал ты одиноким.
Ты примешь ложь за правду, явь за ложь,
И поклянёшься коль не всем, то многим.

Ты думаешь, жестока я? Отнюдь!
Жесток был ты, когда со мной был рядом.
Осколками стекла посыпав путь,
Командовал жестоких слов парадом.

Что скажешь ты в тот час, когда устану,
И обрету свободу, как теперь?
Назад я возвращаться перестану,
Я стану самой горькой из потерь…

Я чувствовать хочу, что не отпустишь,
Не дашь уйти, не выпустишь из рук.
Совру тебе, что чувствую лишь пустошь,
Которая вернее всех подруг.

Солгу, что не люблю, что ты не нужен,
Что мне не больно. Пусто. Всё равно.
Что дар тобою этот не заслужен,
Что скучно рядом, как в немом кино.

Я чувствовать хочу, что ты со мною,
Я кожей ощущать тебя хочу.
Совру, что чувства скрыты глубиною,
Что без обид и боли отпущу.

Солгу, а ты не верь, и, усмехнувшись,
Мне не давай задуть любви свечу.
Прижми к себе. В ответ я, прикоснувшись,
Что не отпустишь, чувствовать хочу…

За то, что души незажившие нервы,
Ты снова испил, словно зелье, до дна,
За то, что во всём для меня ты был первым,
За то, что сегодня осталась одна,

За то, что уходишь как будто внезапно,
В который уж раз! Видно, это судьба…
За то, что украл у себя слово «завтра»,
За то, что сорвалась с моих губ мольба,

За то, что теперь нету нас, а есть двое,
Что порознь утром встречают зарю,
За то, что лишил навсегда ты покоя,
Тебя, мой любимый, я благодарю!
***

Этот ласковый день, опоясанный сном,
Разорвало огнём канонады.
И беда постучалась тогда в каждый дом,
Свистом пуль и осколочным градом.

А из уст и в уста полетела она:
Война, Война, Война…

В этот ласковый день, когда каждый – солдат,
В доме восемь под Лугой, где старый плетень,
Под разрывы снарядов и гром канонад,
Утро встретил Владимир Жермень.

Впереди была боль, впереди была смерть,
Дни нещадной жары, ночи горестных вьюг.
Но у Вовы всегда под ногами лишь твердь:
С ним войну разделил его преданный друг.

Витька Сомов – ушастый, смешной паренёк,
Друг, вернее которого нет на селе,
Разделил с ним войны неизведанный срок,
Даже смерть будет вместе встречать веселей.

А из уст и в уста полетело тогда:
Беда, беда, беда…

Время медленно шло, унося за собой
Жизни тех, кто когда-то делил с ними хлеб.
Вот погиб Иванов, вот Потап Мостовой,
Следом – Вася Коржов и Науменко Глеб.

Лишь бы выжить теперь, когда сил больше нет,
Лишь бы кончился срок той треклятой войны,
Кто сотрёт потом память тех сумрачных лет?
Те, которые, кажется, нам не видны?

А из уст и в уста полетели слова:
Вдова, вдова, вдова…

Это был смертный бой, полный страшных минут,
Вопли ужаса, слёзы и крики «Ура!».
Вовка понял тогда, что останутся тут,
Витька понял: настала пора умирать.

И под треск пулемёта бежал их отряд,
Чтоб спасти тех, кто были у них за спиной.
И бежали вперёд и ни шагу назад,
Сквозь морозность штыка и пожарища зной.

Витька первым упал, чтоб уже не вскочить,
И не ринуться в бой к пулемётам врага.
Рядом Вовка пытался дорогу пробить,
Чтобы смерть обрести, с кем по жизни шагал…

Для того, чтобы мы по прошествии лет
Со слезами могли отмечать этот день,
В срок той страшной Войны, в ней оставив свой след,
Полегли Витька Сомов и Вовка Жермень…

А из уст и в уста через время и беды:
ПОБЕДА! ПОБЕДА! ПОБЕДА!

Хочу, чтобы ты был моим и чужим,
Порочным и дерзким, родным и случайным.
Хочу в тишину окунуться как в дым,
Побудь в ней со мной, стань судьбы моей тайной.

Хочу, чтоб ушёл и остался навек,
И снова молчал, закурив сигарету,
Ты – повод остаться, ты сладкий мой грех,
Ты можешь быть тьмой и души моей светом.