Александр Ладожский - Тринадцать

– Пора, Серёга. Поехали. – Сказал один из них, и они все вместе сели в машину.

Всё утро Сергей ходил и думал о том, что же произошло сегодня ночью. Погружённый в свои мысли, он совершенно не замечал реальности. Он как мо гнал от себя дурные мысли, заползавшие в его голову. Сегодня девятая мотострелковая рота занималась строевой подготовкой. Кое-как справившись со своей неуверенностью, он выполнял несложные для него приёмы. После обеда, он зашёл в кабинет к командиру части. Показав телеграмму подполковнику Коврову, он попросил три дня отпуска по случаю смерти его сестры. И ровно в шесть часов вечера он уже сидел в автобусе, который следовал в посёлок городского типа «Солнечный», где и проживал Сергей и его семья. Сергей вошёл во двор и от увиденного его сердце бешено заколотилось. Перед домом стояла крышка гроба. Не помня себя от волнения, он заскочил в дом. Посередине комнаты стоял гроб, в нём лежала его сестра Татьяна. К нему подошла мать и, обняв его, стала плакать.

– Видишь, как получилось, Серёжа: не дождалась тебя наша Танюша, – говорила мать, не переставая плакать. Он как мог её утешал, не понимая того, что здесь происходит и, отказываясь верить в происходящее. Сергей выскочил на веранду и засунул пальцы в щель между косяком и стеной. Пошарив там, он вытащил свой галстук…

Михаил отрыл дверь и зашёл в дом. Он жил на окраине небольшого сибирского городка. Ему здесь очень нравилось: тишина, простор, никакой городской суеты. Здесь можно было жить и наслаждаться жизнью целую вечность. Михаил устало опустился на диван и закрыл лицо руками. Ему хотелось выть от отчаяния и своего бессилия. Дело в том, что месяц назад умерла его бабушка, которая вырастила и воспитала его, и которая, была средством тихого существования. В очередной раз он получил отказ: Михаила нигде не брали на работу, так как он не имел ни одной специальности. Жить ему стало просто не на что, и он уже всерьёз подумывал о продаже бабушкиного дома, но по закону, Михаил лишь через полгода мог вступить в права наследника. «Бабушка, бабуленька. Ну, зачем же ты меня бросила?!» – крикнул Михаил и заплакал. Затем он поднялся и пошёл на кухню. Выйдя из зала, он прошёл мимо бабушкиной комнаты, но, вернувшись назад, приоткрыл дверь. В глаза ему бросился большой бабушкин сундук. Она всегда запрещала ему открывать его. Михаил, подталкиваемый любопытством, подошёл к сундуку: тот был закрыт на висячий замок, открыв прикроватную тумбочку, стал вытряхивать её содержимое прямо на кровать. Наконец, найдя то, что нужно, он открыл замок и поднял крышку. В сундуке были одни тряпки, простыни, наволочки, скатерти, старые платья и тому подобное. Дойдя до дна, Михаил вдруг сказал вслух: «Ну и что же здесь запретного?» Но затем, посмотрев внимательней, заметил, что сундук внутри меньше, чем снаружи. Он выскочил на кухню и принёс с собой нож. Стал ковырять дно сундука. Так и есть! Вытащив дно, он обнаружил ещё одну полость. Вот так бабуля! Здесь лежали в основном старые бумаги, облигации, подшивки газет. Подняв одну из таких подшивок, он увидел старую книгу и длинную узкую шкатулку. Открыв и почитав немного, Михаил понял, что это за книга. Это же были заклинания и колдовство. «Неужели, бабуля пользовалась этим?» – подумал он. Затем, открыв шкатулку, обнаружил там нож, вставленный в ножны. Чёрную блестящую рукоятку украшали два красных камня в начале и конце. «Вау!» – от удивления произнёс Михаил. Он отстегнул рукоятку от ножен и потянул, стараясь вытащить клинок, но нож почему-то не вытаскивался. Михаил стал тянуть его изо всех сил, но он даже не шевелился. «Да ты что, приржавел что ли?!» – крикнул со злостью Михаил и завернул трёхэтажный мат, вспоминая Божью мать. Вдруг нож, словно живой, выпрыгнул из ножен. От неожиданности, Михаил резанул себе по пальцу. Вскрикнув от боли, он уронил нож на пол. Из пальца потекла кровь. Крупные капли падали на пол, попадая на нож. С каждой каплей крови нож начинал блестеть и переливаться. Михаил заскочил в ванную и открыл аптечку, висящую на стене. Взял бинт и стал перебинтовывать палец, матерясь и чертыхаясь. Закрыв аптечку, он посмотрел в зеркало: его отражение смотрело на него злыми глазами, которые сверкали как у хищного зверя. У Михаила от страха зашевелились волосы и, как ему показалось, отражение стало растягивать губы в зловещей улыбке. Михаил в ужасе выскочил из ванны и грохнулся в коридоре. Когда он открыл глаза, вокруг была кромешная тьма. Он встал на ноги и нащупал выключатель. Затем, пройдя в комнату бабушки, увидел там нож, лежащий на полу. Он взял его в руку: рукоятка удобно легла в ладонь. Михаил вытер клинок о полотенце и положил его в шкатулку, однако он, почему-то, не стал вставлять его в ножны. Затем резко развернулся и вышел из дома, зашёл в сарай, взял лопату и пошёл на улицу. Обогнув последний дом, свернул на тропинку, ведущую в рощу. Он шёл и шёл. В его голове рождались всякие идеи, которые натыкались друг на друга, рассыпаясь в сотню ярких вспышек. Они причиняли Михаилу невыносимую боль, они ранили его голову изнутри. Пройдя ещё немного, он встал, огляделся. Он находился на кладбище. И хотя вокруг была кромешная тьма, ему она не мешала читать надписи на надгробиях. Около получаса Михаил бродил средь могил словно призрак. Наконец обнаружил то, что нужно. «Вот она». – Оскалил он зубы в зловещей улыбке. Дата смерти была 19.9.1999. если сначала перевернуть 19, а затем 9, то получится 616, а если перевернуть 1999, то, конечно же, получится 666. Он принялся копать и стремительно углубляться. Вот уже появились остатки гроба. Михаил руками стал выгребать сгнившие доски и добрался до останков человека. Найдя череп, положил его в тряпичную сумку и вылез.

На улице начинало светать, и он поторопился домой. Поставив лопату в сарай, он зашёл в дом, открыл бабушкину комнату и стал всё складывать обратно в сундук. Наверх положил старую бабушкину книгу, шкатулку с ножом и череп. Затем собрал вещи из тумбочки, сложил всё обратно, лёг на бабушкину кровать, и сон тут же свалил его.

Он проснулся в половине десятого вечера. «Ого, – подумал Михаил. – Я проспал почти пятнадцать часов!» Взяв оставшиеся деньги, побежал в магазин и купил бутылку красного вина. Затем, вытащив из сундука череп, спилил с него верхнюю часть так, чтоб получилось что-то вроде чаши. Затем нарисовал на полу пентаграмму. На концы пятиконечной звезды поставил по свече. Он действовал словно какой-то механизм. Откуда он всё это знал? У него даже и мысли такой никогда не возникало. Он действовал уверенно, будто ему кто-то подсказывал. Михаил, словно зомби, носил нужные предметы. Поставив в центр пентаграммы табурет, на него он положил книгу и верхнюю часть черепа. Затем он наполнил череп вином, а нижнюю часть поставил на пол. Зажёг свечи, опустился на колени перед табуретом и открыл книгу. До полуночи оставалась одна минута. «Пора». – Подумал он и начал читать то, что было в книге, причём его разум отказывался понимать, что здесь происходит. Дочитав, он отложил книгу в сторону и взял в руки нож из шкатулки. Сделав разрез между указательным и средним пальцем, кровь ручейком полилась в вино. Сделав несколько крупных глотков, остальное он вылил в нижнюю часть черепа. Смесь крови и вина стала вытекать из пустых глазниц, рта, носа, в результате чего на полу образовалась лужица. Михаил вновь взял книгу и зачитал ещё один стих. Неожиданно поднялся ветер. Он ворвался в центр круга и вихрем стал кружится вокруг черепа, поднимая его в верх. Вдруг у черепа загорелись пустые глазницы, и громкий голос произнёс: