Лидия Инниш - Пьесы для старой виолончели. стихотворения

Со смычком вспорхнула рука,
Вы на краешек стула присели,
Чуть коленями тронув бока
Вашей старенькой виолончели.
Вы меня захватили в плен,
Мне не выйти из этого зала,
Я в оковах Ваших колен
Предсказуемо оказалась:

Ах, зачем я смотрела на Вас,
Вашей чудной игрой восхищаясь,
Под прицел ослепительных глаз,
Как девчонка, опять подставляясь!

В этом зале с лепным потолком
Вы, вполне в соответствии с ролью,
Проводя мне по горлу смычком,
Выпускаете звуки на волю.
И пока мне хватает силы,
Я сказать Вам хочу: во-первых,
Вашу лучшую пьесу, милый,
Вы сыграли на моих нервах.

А ещё я скажу чуть слышно,
Что люблю Вас на самом деле…
Что любви не бывает выше,
Чем у старой виолончели.

И глядя, как в море рушатся скалы Дувра,
Я понимаю, как, всё-таки, это глупо —
Просыпать с одной молитвой каждое утро:
Пусть над ним всегда сияет небесный купол.
Пусть среди ураганов, засух, смертельных ливней,
Между молний, бьющих повторно в одну воронку,
Он пройдет безмятежно своею походкой львиной,
И пускай никто не стреляет ему вдогонку.
Пусть на сердце его любовь не оставит шрамов,
Если только это в жизни людской возможно.
Пусть всегда здорова и счастлива будет мама —
Для Тебя же, Господи, это совсем не сложно.

…Время в белые скалы яростно бьёт волнами,
Время крошит тела и души неотвратимо.
Только, что бы ни было дальше со всеми нами,
Упрямо прошу: пусть он останется невредимым.

Старуха, что пригрелась у огня…
Спокойная и мирная картина.
Лишь в воздухе, тихонечко звеня,
Подрагивает нитей паутина.
Ты смотришь зачарованно в огонь —
Столетья проплывают над тобой.

Обрывки мифов и забытых снов
Хранят о древних Пряхах предсказанья,
Что нити наших взглядов, жестов, слов
Сплетают в нить по своему желанью.
Тихонько прислоняюсь к косяку —
Не помешаю и не помогу.

Танцует нить, под пальцами скользя,
В ней пряди глупостей, покрытые патиной,
И редким золотом – хорошие друзья,
И тусклый блеск всемирной паутины.
Слежу внимательно за ловкою рукой —
Мне показалось, или там мелькнул покой?

Широкий солнца луч упал в окно,
И заиграли старые обноски.
Тяжёлым занавесом стало полотно,
И сценою – источенные доски.
А он, играя, глянул мне в глаза —
И будто что-то важное сказал.

Моей судьбы дешёвенькая нить
Вдруг засияла яркой канителью,
Ты, Пряха, этого не можешь изменить,
Как не исправить прошлого плетенья.
Одно прошу: хотя б в конце пути
Вплети его, пожалуйста, вплети!

Перекрестье ключиц – словно центр мишени
С бьющимся в глубине пульсом.
Попасть – точно.
Принять решенье,
Считая только одни лишь плюсы.
Или прижаться губами… в десятку.
Закрыть глаза.
Позабыть дышать.
И не смей меня призывать к порядку.
Мне не нужно уже ничего решать…

Выстрел в сердце. Навылет. В упор.
Почему я дышу до сих пор?

Что кричать, если нет слов?
Это смерть – или это любовь?

Респектабелен неотразимо.
Смотрит ласково. Смотрит мимо.

Улыбнётся, ломая бровь:
«Не уверен, что это любовь.»

Повернувшись, уходит прочь,
Оставляя на сердце ночь,

Погружая вселенную в мрак…
Я не знала, что будет – так.

Как Алиса, смотрящая в сказочный сад,
Я гляжу на тебя из слепого окошка.
Мне к тебе не попасть… Разве ты виноват,
Что сквозь это окно не пролезет и кошка!
Может быть через тысячу прожитых лет,
Ободрав косяки и изранив все пальцы,
Я сумею открыть самый главный секрет:
Как войти в это сердце и как в нём остаться…
Я к холодной стене прислоняюсь виском,
И, улыбку поймав, улыбаюсь отважно,
Тёплым, солнечным садом любуюсь тайком —
Путь закрыт, запечатан, но это неважно…

Пусть я в сказку и не помещаюсь —
Всё равно я тобой восхищаюсь.

Дождь барабанит по нашей крыше,
Чайник, как шмель, гудит.
Часы отмеряют счастье – слышишь?
Пожалуйста, не уходи.

Сирень осыплет с ветвей капелью,
Улыбнётся небо луной.
Под крыльцом сверчок запоёт свирелью,
Пожалуйста, будь со мной.

А когда в окно постучится вечер,
Светлячками расцветив высь,
Я накину старую шаль на плечи —
Пожалуйста, возвратись…

Надо мною смеётся ночь:
Обещала пораньше лечь…
Строптивою стала дочь,
В трубе наметилась течь,
Вся мебель – винтажный хлам,
Разбито детьми окно,
А день опять – пополам,
И время на всё – одно.

Вздыхают мои старики,
Сочувствие – их удел:
«Судить тебя не с руки
В такой круговерти дел.
Ведь тянется жизни нить,
Девчонкой уже не стать,
А ты не умеешь жить,
Умеешь только мечтать.»

Я не научилась жить
И быстро в уме считать,
Зато – умею дружить
И книги взахлёб читать.
Умею печь пироги,
Бездумно гулять пешком.
Умею прощать долги,
А плакать – от всех тайком.

Умею держать удар
И долго-долго терпеть.
Имею счастливый дар
В тоске и печали – петь.
И как судьбе ни кружить,
Иной мне уже не стать.
Пусть я не умею жить.
Зато – умею летать.

Любить тебя – совсем не тяжело,
Я не устала.
Опять смотрю сквозь мутное стекло
Окна вокзала.
Опять считаю пятна фонарей
До новой встречи,
И ночь ложится, бархата нежней,
Ко мне на плечи.
Быть может, наше время истекло
Сквозь пальцы – мимо.
Любить тебя – совсем не тяжело.
Невыносимо.