Сергей Довжанин - Поиски потерянного храма

– Послушай, ты уже уходишь? —
ну, подожди ещё часок,
я сон, вот, расскажу забавный,
я может вовсе и не сон!

Такое на ночь мне приснилось,
а может быть всё наяву,
что видел, ночью приключилось,
так слушай вот, я расскажу.

Однажды, как-то в поздний вечер,
уж к ночи ближе, я прилёг,
лежу, глаза слегка прикрыты,
и слышу рядом чей-то вздох!

Сначала, я как бы не понял,
как будто вроде не один,
смотрю и, правда, кто-то рядом,
стоит весь видом из седин.

Лицом прозрачен, бледен сильно,
и в рясе белой до пола.
– Откуда ты, старик прозрачный, —
что привело тебя сюда?

Поникший вид его уставший,
и рот беззубый прошептал:
– Хранитель я потусторонний.
И за собой меня позвал.

– Поднялся я, и нет испуга,
нет страха, нет и суеты,
иду за ним, совсем вот рядом,
как будто нет и темноты,
как молоко туман стелился,
до плеч нам, нет, до головы.

Прошли мы с ним совсем немного,
а дальше он сказал: – Держись!
Я встал напротив, нету страха,
лишь голос внутренний, – крестись.

А под ногами будто лодка,
в которой он со мной молчком,
туман клубами в ноги вился
и, вроде, как и с ветерком.

Нет точно, это сон мне снился,
такое видеть я не мог.

Всё ближе, ближе, вот и берег,
на землю мы ступили с ним,
туман развеял, стал прозрачный,
совсем уж очень не простым.

А под ногами, что за чудо! —
трава невиданной красы,
такого цвета я не видел,
такой же в жизни красоты!

Вот так и шли с ним, под ногами,
трава стелилась будто шёлк,
да нет, не сон, я точно помню,
со стариком, я рядом шёл,
а был бы сон – какой тут толк.

Ты представляешь, нет ни кочки,
ну, кое-где, то тут, то там,
овраг спускается низочком,
не слышан там ни шум, ни гам.

А воздух там, такой прозрачный,
налитый весь он синевой,
стоят деревья там кусточком,
таким вот небольшим росточком,
не выше нашей головы.

И, представляешь! Ну, ни капли! —
Там нет ни страха, ни тоски,
и нет заботы, нет волненья,
а как ещё, средь умиленья,
такой небесной красоты.

Я рядом шёл, не смея просто,
о чём-нибудь его спросить,
а он, как бы читая мысли,
меня не думал торопить.

В глазах его, как бель туманных,
не видно было ничего, а рот его,
так твёрдо сжатый,
не молвил слова одного.

А я его, как будто слышал,
как будто мысли я читал,
и наперёд, что дальше будет,
от мыслей я его узнал.

– Смотри, какая неземная,
вокруг струится красота! —
Блаженство здесь и умиленье,
здесь благодать и доброта.

Спокойно было мне, уютно,
старик со мною рядом был,
но вот вопрос тот любопытный
во мне как будто не остыл.

– Хочу спросить тебя я, старче, —
откуда ты, и всё же кто? —
и для чего меня средь ночи? —
ты в этот мир сюда привёл.

Молчал старик совсем недолго,
беззубый рот его молчал,
и наконец-то через мысли,
тогда он всё мне поведал.

– Хранитель я, вот в этом мире, —
Рукой повёл и показал, —
и это всё вокруг, что видишь,
Господь всевышний всё создал!

– И там внизу, и тут что видишь,
его творенье одного,
да, вот внизу что есть мы рушим,
не ценим Бога Самого!

– Тебя привёл с одной я целью,
чтоб душу ты свою нашёл,
тропою этой неземною
ты до неё бы сам дошёл.

– А разве у меня потеря, —
взволнованно спросил тут я, —
откуда знать тебе, что где-то,
свою я душу потерял.

Старик нахмурился глубоко,
свои мне мысли передал

– Нет, дело всё не в этом,
души своей ты не терял,
но ты её по жизни этой
давал тому, кто её рвал.
Довольно часто всем ты верил,
уж слишком много доверял,
а на плече, что ангел белый,
рукой его ты прогонял,
и в путь, который направлял он,
не верил ты, не доверял!

Мне стыдно стало. Много понял.
и на колени я упал,
глаза закрыл я, горько стало,
в траве пушистой я рыдал.

– Скажи, что сделать теперь, Старче? —
где душу мне теперь искать?

Ладонь свою он положил на плечи,
и с грустью мне он поведал;
– Не плачь и не терзайся болью,
иди со мной и всё познай.
Увидишь ты, как очень сложно,
всё то, что ты в себе создал.

И так пошли мы чистым полем,
травой чудесной шелестя,
какие птицы кругом пели!
Разноголосьем щебеча.

– Смотри, вон там, над книгой судеб,
сидит, страницей шелестя,
ещё один мой брат хранитель,
он пишет души не спеша.
Ты можешь подойти поближе,
спросить, какая ждёт тебя судьба.

Я подошёл поближе, стол дубовый,
попье там на столе стоит,
страница чистая открыта,
в руках его перо дрожит.

Седины на плечах кружатся,
но нет, в глазах не пустота,
теплом повеяло от старче,
а значит, теплится душа.

Я рядом встал, стал на колени,
решил вопрос ему задать;
– Что дальше будет в жизни этой,
что от судьбы ещё мне ждать?

– Ну что ж, скажу тебе я, грешный,
поведаю, что впереди.
Ты подойди ко мне поближе,
чело пониже опусти.
Когда вернёшься ты обратно,
туда, откуда ты пришёл,
твой путь начнётся непонятный,
хотя и душу ты нашёл.
Вином зальёшь своё ты тело,
а что кругом, не будет дела,
ты всё забросишь, бросишь всё.
Ты потеряешь всё земное,
тебе, почти, всё дорогое.
Всё это будет, но потом.
твой дух поднимется, воспрянет,
на мир он по-другому взглянет,
и всё пойдёт своим путём.
Вначале, ты всё позабудешь
и в зелье уж тонуть не будешь,
душой почище станешь вновь,
и в ней появится любовь.
Ты будешь в жизни той купаться,
встречать любовь и возбуждаться.
Ты будешь плакать и смеяться,
искать, терять и наслаждаться.
Измену встретишь ты в пути,
получишь горечь от любви.
Ты умереть не раз захочешь,
пока ты сам себя не спросишь,
что ты от жизни этой хочешь.
Но на ответ вот этот странный,
ответ ты ищешь здесь уже,
теперь иди, обмана бойся
и лицемерия и лжи,
а правдой, что по жизни встретишь,
с любовью, честью дорожи!

И всё, захлопнул Старче книгу,
а я стоял и размышлял,
потом побрёл назад в долину,
другой хранитель меня ждал.

Мы дальше шли, молчали вместе,
над книгой я всё размышлял,
пока он тихо взял за плечи,
и вдаль рукой мне указал.