Соня Мюнцель - Говорю стихами

По очереди выходят люди – на десять похожих станций,
Движутся сине-новые поезда – с интервалом в минуту.
Одинокие, как она, стоят, захлопнувшись в прочный панцирь,
Каждый день все одно – едут по спланированному маршруту.

Но когда он заходит в вагон – она слышит у шеи ветер,
Она чувствует это телом, поправляя съехавший набок шарф.
А на шарфе – вышит узором черный как смоль, сероглазый лебедь,
Она поворачивается и видит в усмешке вопрос: выпьем на брудершафт?

Как он смеет? В ее голове проносятся тысячи тысяч мыслей,
Он улыбается от уха до уха – игриво и даже немного пошло.
И она не видит людей, поручни, все метро – сотни ей чуждых жизней…
Они выходят за руки из вагона, и она почему-то верит —

Ее одиночество – в прошлом.

Она – огонь, извергнутый драконом,
Он – лед, сковавший воду на реке.
Но связаны их судьбы Аполлоном,
Всю жизнь они пройдут рука к руке.

Она – как пламя яркое в камине,
Он – изморозь узоров на окне.
Переплелись их доли в паутине,
Всю жизнь они пройдут рука к руке.

Она – горячность, скрытая в покое,
Он – холод, затаившийся в песке.
Их затянуло в чувственное море,
Всю жизнь они пройдут рука к руке.

Конечно..отрекаются..любя,
Когда уходят вдруг и без возврата…
И молча в одиночестве скорбят,
Любуясь ярким заревом заката.

Конечно..отрекаются..любя,
Когда наносят вглубь души удары…
Невинность чувств безжалостно губя,
Вливают внутрь горечи отраву.

Конечно..отрекаются..любя,
Когда с другими тонут в поцелуе…
Дай Бог, мой друг, тебя сия судьба,
Пройдя иной дорогою, минует.

В момент, определяющий вечность,
Ты не страшись. Будь смелей. Выпей меня до дна.
Не оставь ни глотка. Махни на прощание беспечно,
Позабудь. Оставь умирать. И тверди, что в этом моя вина.

В момент, определяющий вечность,
Ты не спеши. Будь осторожней. Прокляни и решись.
Медленно изведи меня. До крайности жестко. Бесчеловечно.
Останься один. Целый мир – все не впрок. Такова наша жизнь.

В момент, определяющий вечность,
Ты не проси. Будь черствей. Выпей меня до дна.
И оставь пустоту. На Луну зарычи, как волк. Утрать человечность,
Закричи. Разозлись. Излей душу. Некому? И тверди, что в этом моя вина.

у тебя было много их, через край – от мальчишек и до мужчин;
ты хоронишь их имена на кладбище памяти и одиноких душ.
ты любила их просто так, не за что – порывисто-без причин,
но каждый был тебе надоедлив и бескрайне чужд.

ты выдавишь из себя улыбку, глядя на фото, где вы вдвоем;
где вы курите сигареты, где целуетесь, не разжимая губ;
ты ведь помнишь то лето, его глаза – ты растворилась в нем,
в его звонком смехе, в его словах; он был весел и даже груб.

тот, другой, был жеманен, дерзок, невыносимо скучен,
вы подолгу молчали, смотря на небо; гуляли вечером у реки,
и каждый ваш день был сер, неярок – хладен и однозвучен;
он ушел от тебя под рассвет, и шаги его были неслышимы и легки.

когда-нибудь ты расскажешь, отчего дарила себя чужим,
отчего любила не тех, отчего всю жизнь прожила одна.
«где же тот, что был бы тобой отчаянно так любим?
где же тот, с кем была бы счастлива, влюблена?»

«мы вместе учились в школе, он был некрасив, но дорог мне и любим,
он был улыбчив и мил, он излучал какой-то необъяснимый свет;
он был и упрям, и горд, и слишком неуязвим…

его давно в моей жизни нет».

ты придешь, мальчик-дождь; волосы – серебро,
пальцы – бархатцы, голос – нежная птичья песнь;
на лице твоем – мерзлость осени и холода ветров;
мальчик-ливень, сошедший ради меня с небес.

мальчик-луч в неуютное, злое лето;
на лице – улыбка, на волосах – венок.
ты уйдешь от меня с теплющимся рассветом;
мальчик-свет – ярок и одинок.

мальчик-солнце среди череды снегов,
мальчик-смех – возлюбленный и герой;
мальчик-радость – предмет моих грез и снов.
мальчик-жизнь, где же ты, дорогой?

я запомню тебя по имени и улыбке – смешливой да без причин;
я запомню тебя по шуткам, по взгляду – весел-неразличим;
я запомню тебя по твоим словам; потому, что остался ты мне чужим.
благодарю тебя, милый, за то, что не приручил.

что оставил мне выбор и вернул мне мою свободу;
над моей отчаянной головой вновь загорелись ярчайшие небосводы;
я теперь вечно счастлива – и в солнце, и в ветер, и в самую непогоду.
благодарю тебя, милый, – ты не заставил меня идти и в огонь, и в воду.

что между нами не будет «единственный» и «молю»;
твой одинокий катер никогда не причалит к моему богатому кораблю;
ты никогда не попросишь моей руки и не скажешь: «я лишь тебя люблю».
что объятия наши да чертовы поцелуи равны нулю.

благодарю тебя, милый, что не заставил меня идти в снег и в лютую стужу;
никогда не коснулся моей руки и сберег мне одиночество и покой.
я не влюблюсь в тебя – мне слишком много раз сокрушали душу.

жаль только будет
видеть тебя
с другой.

Мама, ты знаешь, я встретила мальчика.
Замечательного.
Он так мил, когда улыбается, и глаза у него серебряные,
Как серые лепестки одуванчика.

Мама, ты знаешь, он как будто с другой планеты,
Случайно здесь оказавшийся.
Он так красив – я с ним хочу проводить рассветы,
Я его полюблю – и стану в-нем-потерявшейся.

Мама, ты знаешь, я не могу надышаться одним с ним воздухом,
Мне его мало. Заглотнешь – и хочешь еще.
От него веется леденящим все тело холодом —
Я нуждаюсь в нем до замороженных щек.

Мама, ты знаешь, я встретила мальчика.
У него взгляд жесткий. Не одуванчиковый.

Я его наконец-то встретила.

А теперь обними меня, мама. И успокой.
Он – тот самый, ты что, не видишь? Он – мой герой.

поцелуй меня.

так поцелуй, чтобы внутри все зашлось и вырвалось,
чтобы рифмы мои ушли в дождевую изморось,
чтобы пульс мой остановился нехотя и снова двинулся.