Зоя Храмцова - Русь – бриллиант в драгоценной оправе. Стихи о Родине и любви

Православные, радуйтесь, веруем в Бога!
И душа торжествует, познав благодать.
Я хочу обладать даром сильного слога
Чтобы должное Родине славной воздать.

Солнце выткало ковер луговой ромашкой.
Распахну я, восхищаясь, душу нараспашку!
Словно в белых облаках, луч, шутя, играет,
Травы ветер озорной, как волной, вздымает.

Расплескался изумруд в золотой огранке,
И, рассыпав ожерелье, зорька спозаранку
Вышивает алым цветом новое монисто, —
Заиграла земляника в зелени батиста.

Упаду на тот ковёр, захмелев с размаху, —
Разукрасят васильки белую рубаху.
Лягут неба синевой прямо к изголовью
И наполнят сердце вновь трепетной любовью.

Незаметно день пройдёт, пролетит и вечер.
И зажжёт Царица-Ночь звёзд далеких свечи.
Лунный гребень заиграет в косах златовласых,
Серебром переплетая их в порывах властных.

И черёмуха – не против красоты нежданной,
Очарует одурманит россыпью туманной.
До чего же в май красив уголок былинный!
Ох, Россиюшка родная, край мой соловьиный!

Пьёт закат малиновый неба синеву,
Ночка расшивает звёздами канву.
Отшуршала осень, унесла печаль,
Зимушка старается, вышивая шаль.

Белая метелица вяжет палантин,
А узор затейлив в россыпи картин.
В кружевах ажурных задремали ели,
Ночка колыхает месяц в колыбели.

Иней измахратил ветви у берёз,
И звенят, играя, колокольцы слёз.
Изразцы на окнах в чудо-хрустале
Расцветают маками дивно на заре.

При лучине – пряха, на печи – приплод,
На рубахе мужа белой твердью пот.
Семеро по лавкам – ложками стучат,
И ещё в колышкЕ ноженьки сучат.

А в избе припечек да широкий стол,
Что ни год, топорщится от дитя подОл.
Разродится в стоге – не за кем лежать —
И с серпом до пота снова травы жать.

Помнит мать Россия эти времена —
На таких вот бабах выжила страна.
Надо будет – лошадь, надо будет – бык
Как в той поговорке – баба и мужик.

Со звездой приляжет, на заре вставать
Затопила печку и, айда – пахать.
Впроголодь, босые, да и в нищете
Почему же нынче мы теперь не те?

«За что жизнь достала?» – слышится вопрос.
– Что не дай всё мало! Не велик ли спрос?

Нет на свете силы, чтоб согнуть Россию!
За неё пред Богом бьём земной поклон:
Помоги нам, Боже, всех врагов осилить,
Защити родную Русь с четырёх сторон!

Для меня, клетняночки, нет её красивей,
Сердцу нет желанней и душе – милей.
Я горжусь любимой, сильною Россией, —
Самой-самой мудрой Родиной моей!

Радуй моё сердце, Церковь Златоглавая!
Пусть перекликается храмов перезвон.
Милая Россия есть и будет славная,
Не уступит недругам величавый трон.

Как под мирным небом хорошо живется,
Здесь на зорьке радуют переливы птиц.
За рекой, за Надвой песня раздается,
И тоскуют ивушки в кружеве ресниц.

Может, не всё гладко, как порой желаю,
И, частенько, в горечи рвутся тормоза,
Но Клетню душою нежно обнимаю,
Ведь в разлуке часто катится слеза.

Рвут сердечко годы, да и расставания…
Нет такой возможности часто прилетать.
Чувствуя любовь мою и на расстоянии,
Я уверена: Клетня, будешь меня ждать!

Проливает зоренька по утру вино,
Брызги алой россыпью падают в руно.
И травЫ кудели, словно в зеркалах,
Отражают в росах красоту на «Ах!».

Ах, какая радуга в утренних слезах!
Облака, как лебеди, в синих небесах
Проплывают белые чинно – неспеша,
До чего ж Отчизна всё же хороша!

Славная колхозница, деревенька-мать,
Труженица милая, дозволь воспевать
Красоту природы и характер твой
Работяги лапотной – стойко-волевой.

Нет, увы, асфальта, вместо газа – печь.
Комарьё да мошки, да простая речь
С местным диалектом вызывают смех
Горожанам это – повод для потех.

Или не деревня, кормит их с руки?
Ведь запросы города ох, как велики!
Овощи, да фрукты не растут в метро
Да и без коровы пить бы им ситро.

Юбочка в горошек, ситцевый платок,
А какой ударный жизненный виток!
Золотыми волнами на полях хлеба,
И шумят от гомона старые хлева.

Ивушки, берёзоньки, во хмелю луга,
В тростнике курчавом речек берега —
Это моя Родина, мой любимый край
И в пыли, и с пОтом для меня он – рай.

Загорелась зорька бусами рябины,
Отдается эхо клином журавлиным.
Распласталась осень по всея России,
Серебром играют дождики косые.

Спят речные воды под фатой тумана,
А гуляка-ветер, разбитной и пьяный,
Оборвал монисто шалыми рывками, —
Не шуршать уж платью жёлтыми шелками.

Что грустишь, берёза, расплетая косы,
Золотом осыпав у подножья росы?
То по-бабьи плачешь, ветви колыхая,
А то словно стонешь, тихо причитая.

Не жалей ты серьги и янтарь мониста,
Не жалей и платье в серебре батиста.
Отшумят метели, отгремят морозы,
И в любовь шальную превратятся грёзы.

Так боюсь высоты, но глаза прикрывая,
Я парю во Вселенной, не зная преград.
И не видится мне не начала, ни края,
И не хочется вовсе вернуться назад.

Там красавица Ночь примеряет наряды,
Украшая созвездьями платья подол,
И бросает надменно строптивые взгляды
На задиристый ветер, укротив его взор.

Там целуется небо с вишнёвым закатом,
И рассвет обнимает небес синеву.
А ненастной порой – грозовые раскаты…
И дожди серебром расшивают канву.

Выплывает заря на небесном баркасе,
Оставляя волной ярко-розовый шлейф.
И цветёт эдельвейс высоко на Парнасе,
И играют в душе моей тысячи флейт!

Изумрудною россыпью радуют травы,
Брызги радуг рисуют в лугах разноцвет.
Словно в пяльцах, поля в золочёной оправе, —
Вышивает Ярило спелым колосом плед.

Я боюсь высоты, но душа, словно птица,
Рвётся ввысь в небеса, невзирая на страх.
И тогда это чувство во мне не ютится, —
Только радость полёта в счастливых глазах.

Хочется, хочется, как же мне хочется
Броситься в трав луговых разноцветы!
Осознавать, что плохое всё кончится,
И принесут только радость рассветы.