Михаил Архангельский - На острие. Последний довод

© Михаил Архангельский, 2016

ISBN 978-5-4483-0669-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Да, смешанный лес необыкновенно хорош в конце лета. Буйная растительность приносит свои плоды, а многочисленная живность со своим потомством пирует на этом празднике жизни. Воздух благоухает и звенит птичьими голосами, пронизанный лучами высокого солнца. И только человеку в этом раю теперь не до блаженства. Идёт война. И здесь тоже.

Старший лейтенант военной контрразведки СМЕРШ Егор Донсков, прижавшись к стволу могучего бука, осматривает открывшуюся перед ним поляну. Трава не потревожена – судя по всему, здесь давно никто не проходил. Однако-ж в этих местах орудует большой отряд УПА. Не следует забывать, что лес имеет глаза и выходить на открытое место – это неоправданный риск.

Сверившись с картой и взглянув на компас, Егор свернул на юго-запад, рассчитывая подойти к заброшенному, со слов местных, хутору.

Без приключений добравшись до опушки, Егор опустился на одно колено под прикрытие куста и достал бинокль. Не торопясь осмотрев строения заброшенного хутора, он взял немного левее и заметил удаляющиеся спины двух взрослых гражданских. На вид местные и идут по направлению к указанному на карте селу. Что они могли делать в таком месте?

Ещё раз тщательно осмотрев хутор, Егор принял решение чуток выждать, наблюдая, а затем тщательно исследовать все здешние укромные места.

Ближе к вечеру, он проскользнул во двор и принялся искать любые свежие следы человеческого присутствия.

Ага, вот он – прикопаный в пыли окурок немецкой сигареты – селянам такие редко перепадают.

Едва заметная дорожка из ошмётков прелого сена – как будто, что то доставали с сеновала.

Всё это очень похоже на перевалочный пункт бандитов и их фуражиров из местных.

Обследовав сеновал, старший лейтенант обнаружил там пару, своего рода, длинных сундуков, прикрытых прошлогодним сеном, и в них стандартные мешки с армейскими галетами, очевидно с разграбленного трофейного склада, и отдельно завёрнутое домашнее сало.

Подозрения подтвердились.

Следовало ждать гостей из леса. Оставаться у склада было опасно – неизвестно из какого места охватывающего хутор подковой леса появятся визитёры. Но и в село соваться не следовало – там точно была агентура банды.

Надо было связаться с командиром, чтобы организовать выслеживание и ликвидацию этого активного куреня УПА. Взглянув на компас, Егор осторожно покинул хутор, держа направление к железной дороге – там были охрана и связь.

***

До войны Егор, которого друзья звали Жорой, был опером в ростовском угро. И старался там не скромного жалования ради, а из охотничьего азарта.

Но, как и у всех, его виды на будущее поломала война. На второй её день он пошёл добровольцем и попал в дивизию НКВД на ленинградский фронт. Там он в заградотрядах не отсиживался, а стал одним из немногих выживших на «невском пятачке».

В мае 1943-го его перевели в армейскую контрразведку – свежесформированную СМЕРШ. После Сталинграда стратегическая инициатива перешла к Красной армии и близилось освобождение захваченных врагом территорий. Руководство страны соэдавало аппарат для их очистки от всякой нечисти – от шпионов-диверсантов и их местных пособников.

Ещё в боях на плацдарме Жора сжёг чёртову уйму боеприпасов из всех видов оружия и насобачился попадать не только на слух, но, как он сам говорил, и «на нюх».

Так что с его опытом сыскаря он пришёлся в СМЕРШе ко двору. Но, с учётом его излишней инициативности, звание капитана ему ещё долго не светило. Разве что, если он приволочёт из поиска самого Гиммлера.

***

Связавшись по телефону со штабом операции, Егор условными фразами передал координаты временного склада бандитов и получил приказ встретиться с командиром местного истребительного отряда, который будет предупреждён о его приходе.

Командира звали Сашко. А ястребков в отряде было четверо комиссованных, считая командира. Двое из них были явно немолоды. Но зато трофейного оружия было навалом. Особенно радовала пара ящиков с гранатами. Вот такими силами требовалось выследить крупное соединение бандеровцев.

Сашко не сказал Жоре ничего принципиально нового. Обстановка в округе, мягко говоря, была не простая. Население частью идейно поддерживает бандитов – крестьянам поперёк горла было передавать в колхозы кровно нажитое. А частью было оно запугано страшной «ночной властью», пустившей не мало крови советскому активу. Но озверение их шло ещё дальше – они могли замордовать и убить сельскую девушку только за то, что она сходила на танцы, где были советские солдаты. Тех кто не поддерживал их порядки ждала мучительная смерть – беременным женщинам вспарывали животы и вытащив плоды зашивали на их место живых котов. Хватали младенцев за ножки и разбивали головы о стены. Пилили людей пилами, прокалывали вилами, вбивали им гвозди в головы. сажали их на колья. И много других ужасов услышал Егор от живых свидетелей. Глядя на них, он видел усталые лица много переживших но не сломленных людей. «Им бы на земле работать, а не бегать по ней с оружием», – думал офицер.

Поговорили и «за жизнь». Сами ястребки были из босоты, встретившей большевистскую власть в 1939-м как свою. За что в 1941-м им пришлось податься в бега – подальше от мстительных земляков. У старших – Тараса и Богдана в селе оставались семьи, которые натерпелись в оккупацию и от немцев и от местных – голодали, не раз были биты в управе, постоянно подвергались запугиванию и реально ходили под расправой, а потому тоже стали упёртыми сторонниками советской власти.

Ястребки всё время были под наблюдением у подозрительных земляков. Хмурые лица постоянно таращились на них из окон и провожали взглядами из-за заборов.

Вот поэтому и было решено приспособить младшее поколение для наблюдения за складом. Подростки с корзинами шмыгали в лес и извилистыми путями пробирались к опушке у хутора и так продолжалось уже несколько суток.

И вот сын Тараса выходит из леса, стараясь успокоить дыхание после хорошей пробежки. Так стало известно направление по которому отправились припасы. Олесь скрытно проводил лесных гостей километра за три и пришёл к выводу, что логово у них на болотах, среди которых имелся сухой участок, известный немногим местным. Но дед Олеся был егерем у местного помещика, поэтому округу он хорошо знал и передал свои знания внуку.

Место было удобное – скрытное и сравнительно недалеко от двух железнодорожных линий, на которых бандиты любили бедокурить, пуская под откос поезда и грабя вагоны.