Татьяна Морозова - ЗА) зеркалье. Сборник стихов

Ищет бабье лето – в гости звать.
Ярким солнцем теплым в небе манит.
– Помоги потерю отыскать.
– Зеркала не вижу я в тумане.

Рябью дождь по лужам-зеркалам.
Снова проросла в лесу грибница.
За окном продрогшая синица.
И густы туманы по утрам.

П тицей заблудшей, вновь перемены.
Ветром попутным, да в поднебесье.
«На острие» держу равновесие,
Адреналин в крови – бьет по венам.
Спуском свободным. Полет на зависть.
С низа не видно лица мимики.
А в голове расхожесть лирики.
Все печали в вышине остались.
Силой духа – страх отчаяния.
Пересилив, валюсь прямо в бездну.
Зев рампы наизнанку разверзнут.
Жизнью меряю расстояние.

Т ы во сне лишь под утро приходишь,
Подчиняясь небесным приказам.
Не о чем разговоры заводишь.
И смущаешь зачем-то мой разум —
Искрометной красивой мечтою,
Из далекой весны беззаботной.
Где наивность и счастье – с лихвою.
Кто же знал, что любовь мимолетна?
Тенью прошлого ложь обещаний
Заставляют обиды кружиться.
А рассвет – он всего лишь прощанье.
Да любви не дано уже сбыться.
Прикасаясь незримой рукою —
(Невозможно не отозваться)
Я к тебе прижимаюсь щекой и…
А глаза умоляют:
Останься!

З абываю тебя понемножку.
Или просто делаю вид.
Ненавижу соседскую кошку,
Что мурлыкает точно, как ты.

Забываю твои обещанья.
И соленые слезы в ночи.
Но подводит проклятая память,
И опять я грущу без причин.

Забываю плохого актера.
Уступая злодейке-судьбе.
Лишь забытый сюжет Терпсихора
Повторяет в моей голове.

Как забыть и не ждать у окошка.
И закончить романа главу?
Приручу-кА я лучше ту кошку!
Даже Сонькой ее назову.

М ечты впускались всякий раз,
Как только ночь глаза слепила.
Красавца из радужных снов
Одна принцесса полюбила.
Он не пришелся ко двору.
Своей лишь выправкой заморской.
Любил не холод, а жару.
И одевался бутафорски.
И возмущался царский двор:
«Красавец?? Нет!! Простой детина!
Своих не видишь ты в упор!!!
А вдруг дурак – глупей кретина?»
И крики были всякий раз,
Когда в отместку – не с испуга,
Принцесса защищала друга.
Хотя должна – пойти в отказ!
И двор готовился к войне.
С гонцами посылалась «Нота»…
…А принц, не ведая про все,
жизнь прожигал одной охотой.

С вистит на кухне чайник на плите.
Шипя и фыркая, наполнит чашки.
И запах мяты и лесной ромашки.
На всю округу, в сонной тишине.

По всем приметам лето на дворе.
Созрели ягоды под южным солнцем,
Но от тепла вода на дне колодца
Наполнится лишь только в ноябре.

Пыль дружной стайкой в воздухе висит
Из-под колес проезжей автострады.
Жара, и ей давно уже не рады.
Все ждут дождя, когда заморосит.

Засушлива и в трещинах земля.
И лист пожухлый кружит листопадом.
Ах, август рыжий, напои прохладой.
И свежим дуновеньем ветерка.

О сень – верная подруга.
Приютилась на плече.
Листопадной рыжей вьюгой.
Оставляла след в душе.
Ветром пела без причины,
Разгоняя облака.
Кружевами паутины
Укрывала лес, луга.
И штрихами мелкий дождик
Рисовала на окне.
Только хмурым был художник —
Краски взял совсем не те.
В парке – по пустым аллеям,
По шуршащему ковру,
Лишь о лете сожалея,
Уходила в тишину.
Взглядом стаи провожала
Журавлей в далёкий край.
Все ждала: зима настанет,
Снежный позабытый рай.

Я могу рассказать…
Что от кофе болит под лопаткой. Что на сердце война и пожаром бушует в душе. И, где мог победить – ты победу отдал без остатка…
Хоть кричи не кричи – но никто не поможет уже. Да и поздно махать кулаками, бить рожу, что скажут?
После водки уже хорошо, но огонь не зальешь. И опять пьяный в хлам, только слёзы текут, будоражат. И большая толпа. Но в толпе – ты один пропадешь. Я могу рассказать, не поверишь – все сказки кровавы. И без смысла. Нечестны. В итоге неважный финал. Жизнь кончают собой, уходя навсегда, не для славы. Забирает петля тех, кто сказки те на ночь читал. Я могу рассказать, что в конце все герои уходят. И на черных судах одиночества пьют тишину. Средь пожухлых страниц «белой нитью» – желанье исхода: «Все, довольно с меня»! Но витает в конце: «Я вернусь».

Снова осень за окнами кружит,
Бурным вальсом ушедших обид.
Листопад отражается в лужах,
Словно в зеркало смотрится мир.

Птица-сон упорхнула в окошко.
Как досадливо стаи ворон.
Рыже-красною, огненной кошкой
Входит осень на призрачный трон!

Входит смело – не пряча усмешку,
Открывая парады зонтов.
И листва с желтизной вперемешку
Разукрасила окна домов.

Но осенние краски размоет
Дождь холодный (по крышам стучит).
А вдали уж заснежено поле.
Лист в дорогу уже шелестит.

От кого-то я бегу,
Кто-то от меня.
На пустынном берегу
Только я одна.
Шум прибрежных волн пьянит,
Как бы невзначай.
Образ милый впереди:
– Догони, давай.
Тропка юркой змейкой вдаль.
Убежала прочь.
Не догнать средь бела дня.
Впереди лишь ночь.
На подушке тень луны,
И в душе пожар.
Миражи волнуют сны —
Мыслей глупых дар.
Тень соленых слез – в ночи
Выгорит свечой.
Лишь рассвет во след кричит:
– Подожди, постой

О гонь в душе горит, не угасает.
А мысли пляшут под его набат.
Желаньем душу обжигая,
Мы ищем дверь в запретный, райский сад.
И яблоко в руке. Мечты срываем.
А дальше боль и гнев…
И что с того?
Весь путь пройти, преград не замечая,
Но только тронет то, что обожгло.
И одиночество – как наказанье:
«Страдать за всех, однажды воспарив»
Принять в себе поэта – за призванье.
И жить по правде, не жалея сил.

П тицей белой биться в клетке,
На равнинах белокожих,
И повсюду ставить метки:
«Месть и смерть» (повсюду – схожи).
Умирать. Вдали от меда,
Тех дубрав зеленых, вечных,
Понимая, что отныне
Солнце светит на восходе.
Красным.
Эй, мой пес, – вернее нет их!
Я тебе доверю сердце,
Жизнь свою доверю тоже.
Знаю, выручишь однажды…
Пой стрела, летя по ветру.
Пой без умысла, так надо.
Враг – лисой, по нашим землям.
И защиты нет от пули…
Пой, пока ты можешь слышать
Стук горячего дыханья.