Александра Треффер - Тетрадь сумрачных виршей. Стихотворения разных лет. Авторская песня

Если долго рыдаешь от боли
Над своей не сложившейся долей,
Над бедою своей затаившейся,
Над любовью не воплотившейся,

Этот плач, как бы ни был трагичен,
Неприглядно эгоистичен,
Стоят слёзы тогда дорогого,
Когда льются по горю другого.

Когда рыданья рвутся из души,
Садись к столу и что-нибудь пиши,
Стихом и прозой, как мечом двуручным,
Уныние с хандрою сокруши.

Пустеющий асфальт, темнеющее небо
Закатные лучи уже не освещают,
Ночная магистраль, подобно вскрытой вене,
Последний ток машин на город изливает,

Витрины, как глаза, с бесстрастным равнодушьем
Разглядывают ночь, ресниц не опускают,
Густеющая мгла, разлившись чёрной тушью,
Притихшие дома волнами омывает,

Дворами бродят сны: и дрёмы, и кошмары,
Бросая горсти грёз в раззявленные окна,
Мигают фонари, звучат сердец удары,
И спящие слегка позванивают стёкла.

А где-то вдалеке, отчаянно взвывая,
Гудок кричит, в тоске кого-то призывая…

Так странно и страшно бывает
При свете печальном заката
Представить, что день умирает,
Навечно уходит куда-то.

Как он пролетел, вспоминаешь
И в ужас приходишь от мысли,
Что ты навсегда провожаешь
Частицу непрожитой жизни,

Что нужно бы к каждому мигу
Прислушаться и присмотреться,
Читать, как чудесную книгу,
Тот день и душою, и сердцем,

Иначе так может случиться,
Что в самом конце, угасая,
Поймёшь вдруг, что жизни страницы
Ты лишь пролистал, не вникая.

Я насмерть стою в неравном бою,
Резервы души на исходе,
Устала рука, нет сил для рывка,
И нервы трепещут на взводе.
Чу, кто-то поёт, на битву зовёт…
Я зубы до хруста сжимаю
И, жалость забыв, под этот мотив
В полёте врага настигаю.
Неведом мне страх, газета в руках
Измята последним ударом.
Противник упал, убит наповал,
А значит, день прожит недаром.
Но он не один, собратья за ним,
Я снова терплю пораженье…
Что ж, пусть в этот раз я мухам сдалась,
Не кончено наше сраженье.

А дальше что? Кнут. В темницу ведут,
Трепещут крылами, смеются.
Последний бросок, прыжок, кувырок…
Нет, русские в плен не сдаются.

Всё возвратится на круги своя,
Все повторятся прежние ошибки,
Всё те же будут слёзы и улыбки
В круговороте вечном бытия,
И вновь подарит солнце жар лучей,
И радуги взойдут в весенней неге,
И упадут на землю злые снеги,
Прольются капли первые дождей,
Всё будет точно так же, как всегда,
Известно это верно и заранее,
И мира не прервут существованья
Ничьи, увы, ни радость, ни беда.
Но у кого-то в сердце пустота,
Ничем незаполнимая, родится,
Которою ни с кем не поделиться,
В которой всё исчезнет без следа.

Я не молюсь поэзии устало,
Я песен не пишу трудолюбиво,
Я низвела искусство с пьедестала,
Поскольку о творце оно забыло,
Весь труд того рутинной стал работой
С натужным ожиданьем гонорара,
И не стихи родятся, а отчёты,
Чтоб доказать – свой хлеб он ест не даром.
А между тем, куда не кинешь взгляд,
В эфир бездарные творения летят…

О, пустые ночные дворы,
Этот мусор, разбросанный всюду,
Помнить буду я вас до поры,
А быть может, вовек не забуду.

Здесь в квартире – тарелка с едой,
Шею обвил ошейник красивый,
И, казалось бы, чем не покой,
Чем не рай для измученной псины?

Мой хозяин совсем не суров,
Я до гроба ему буду предан,
Но романтику старых дворов
Он, увы, так, как я, не изведал.

И ему вовсе незачем знать,
Что такой одомашненный вроде
Его пёс будет тихо страдать
По ушедшей навеки свободе.

Ветры шумные спокойствия лишают,
Ночи лунные печаль-тоску родят,
Белые стволы родного края,
Как стихи, мне душу бередят,

А когда в лесах щебечут птицы,
Сумрак дышит песней соловья,
От того, что здесь пришлось родиться,
Вновь восторг испытываю я.

Безразлична, может быть, кому-то
Эта многогранная краса,
Только не могу ни на минуту
От неё я отвести глаза,

И, когда над ласковым покоем
Солнце брызнет каплями лучей,
Всей душой, всем сердцем я с тобою,
Я с Россией, я с землёй моей!

Зубы стиснув, ликом бледна,
Под столом сжав сырые ладони,
Перед судьями встала она,
Обвиняя закон в беззаконье,
И, презренье во взгляде сокрыв,
Мягким голосом, шёлковым словно,
Повторяла она свой мотив
Старой песни: ни в чём не виновна.
Твердо веря в свою правоту,
В то, что все обвинения ложны,
Доказать всё пыталась суду
То, чего доказать невозможно.
И когда приговор прозвучал,
Тот, что был изначально решенным,
Зал угрюмо и скорбно молчал,
На поминках святого закона.

Любовь была слишком сильна,
Чтоб ей быть допитой до дна,
Но нежность в полночной тиши
Моей не тревожит души,

Обида не гложет и злость,
Как пёс пресловутую кость.
Опаснее тем глубина,
Ведь страсть была слишком сильна.

Давно обрела я покой,
Простила, махнула рукой,
Но боль была слишком сильна,
Всё ж где-то гнездится она.

И горе ему, если он
Напомнить решит о былом.

Ветер холодный – предвестник печали
В окна отчаянно бьёт,
В смертной тоске сам себя разрывая,
Вечную память поёт.

В стены колотит он мрачных покоев
Ранней унылой весны,
В злобе мятежной с ухмылкою злою
Мрак навевая нам в сны.

Зря ты беснуешься, ветер холодный,
В атомы воздух дробя,
Тёплые ветры, порхая свободно,
Скоро прогонят тебя.