Надежда Шугай - Брожу по строчкам старого письма. (Всё проходит… Всё остаётся…)

Я не пишу стихи,
Они приходят сами,
И часто с Музой
Мы воюем вечерами.
Лишь я усну,
Она стучит: «Эй, соня!
Встречай гостей!
Ну хватит спать! Довольно».
Глаза слипаются.
Я прочь её гоню.
Кричу: «Я не поэт!
Мне утром на работу!»
Но Музе дела нет
До всех земных проблем —
Она в полёте,
Ей творить охота.
Украдкою зевнув,
Прощаюсь я со сном
И форточку вновь Музе открываю.
Я не поэт.
Я только диктофон,
Послушный инструмент для записи стихов,
Которые ко мне приходят сами.

писем в ящике нет…
и задумчиво ветер
шелестит за окошком
облетевшей листвой
где-то там, далеко,
в буйной зелени лета,
звонкий смех заблудился
под луной озорной

писем в ящике нет…
виновата ли осень,
что стекает на землю
золотистым дождём
за теплом улетело
птиц весёлоголосье,
и качается ветка
с опустевшим гнездом

писем в ящике нет…
собираю привычно
с пожелтевших страничек
дней вчерашних букет
и закружит, метаясь
в древнем танце язычном,
самолётик бумажный
запоздалый ответ…

Синее-синее небо,
Сине-прозрачный воздух,
Синее-синее море,
Сине-серебряный остров.
Синие ели под окнами
Синею хвоей пахнут,
Синий кот на заборе,
Синяя дверца распахнута.
Синие глаз озёра,
Синие «жигули»
В синюю даль туманную
Синим утром тебя увезли…
Синего льда кусочек
Синим осколком царапает
Синие рваные строчки,
Жизни моей каракули…

За окном то ль зима, то ль весна —
Не поймёт и природа сама.
Да и как ей понять,
Время движется вспять,
Рассчитай тут – рожать, не рожать.

За окном – то ли дождь, то ли снег,
Там куда-то спешит человек,
Очень быстро идёт,
Наступает на лёд
И на попе скользит он вперёд.

За окном – темнота, тишина,
Нагло светит в окошко луна.
Не даёт мне уснуть,
Подбивает рискнуть —
Написать ни о чём, что-нибудь.

За окном…
Эх, была не была,
Прицеплю я к спине два крыла.
Ночь всю буду летать,
Звёзды в небе считать,
Чтобы было о чём написать…

Просто так
Весёлый, шкодный Зайчик,
Что от Солнца ускользнул лучей,
У меня в ресницах заблудился,
Прогоняя сон из-под бровей.

Просто так
Снежинок лёгких танец
За собой позвал, заворожил
Чистотой и грацией движений,
Хороводом белым закружил.

Просто так
Мне закивали Ели,
В пышных шубах важно утонув,
В лес маня серебряно-волшебный,
Путь лыжнёй заманчиво взметнув.

Просто так
Рябины заалели,
Ягоды – румянцем на снегу.
Птицы, что на юг не улетели,
Собрались к природы пирогу.

Просто так
Мы встретились глазами
В празднично гуляющей толпе.
Заметались искорки, и пламя —
Обжигая – повлекло к тебе.

Просто так
Зажглись на небе звёзды,
Прозвенев мелодию любви,
И Луна-дуэнья осторожно
Из-за тучки – подмигнула им…

Дождями смыть с себя обман,
Грехи десятков поколений.
Воде с небес – хвалу воздам
За иллюзорность искупленья.

Иллюзиями соткан мир,
В котором якобы живу я.
Затёрт порою он до дыр
И так порой непредсказуем.

Шаблоны чувств, поступков, слов —
Привычных дней закономерность.
Несокрушимости основ
Храню привычную я верность.
И, погибая от тоски,
Себя – в квадрата рамки – прячу,
А на спине ростки от крыл…
Из атавизмов, не иначе.

Вилять хвостом привык Дружок.
А я Дружка порою хуже,
И нарисованный кружок
Печально тонет в грязной луже.

Дождями смыть привычек слизь
И слиться всей душой с грозою
Рывок… и тут же чьё-то: «Брысь!» —
Под зонт, как все… Со всей толпою…

Иллюзиями соткан мир
И сны, где я ещё летаю,
Смешных надежд хмельной кумир.
Я снеговик. Весной растаю…

Встречают по одёжке? Что ж, смотри:
(Плащ кожаный, причёска, тонна грима.)
Весёлая улыбка Арлекина,
Кому какое дело, что внутри.

Экзамен сдан. Пускай себе – на три.
(Кроссовки, джинсы, стрижка, сигарета.)
– Сударыня! Да право, Вы ли это?
– Да, Сударь, Я… Но нам не по пути.

Кричаще-робкое: «О господи, прости!»
(Платок на косы. Тёмненькое платье.)
И туго забинтовано запястье,
Что резко бритвой – в сумраке тоски.

А плащ порвали крысы на куски,
Пытаясь впрок набить голодные желудки…
Хоть им на пользу.

И немо, сжав до боли кулаки,
Крик заглушая, рвущийся на волю,
Я ухожу. Нет! Я не стану спорить…
В ночи призывно светят маяки.

Сухие губы. Облизнуть бы. Нечем…
Стук сердца. Где-то там, в висках.
И воздух кончился… Да что ж так грудь узка?
Мгновенье – а длиною в бесконечность.

Я умерла?.. Нет. Возродилась снова.
Шумит, волнуясь, старый тёмный лес.
Поспорить бы с проделками небес,
Но сил уж нет, чтоб с сердца снять оковы.
Мгновенье, доводящее до края,
До черноты… до полной пустоты…
Я умерла?.. Нет. Снова я рыдаю.

Синеет небо. Стайкой по нему
Курчавые воздушные барашки.
Я умерла?.. Нет. Снова я живу.

В темноте: без компаса, без карты,
День и ночь бреду я наугад.
Прыгают рассветы и закаты,
Сладость набирает виноград…

Сквозь толпу чужих советов – мыслей,
По ухабам, разбивая лоб,
То ползу, то вдруг взмываю ввысь я,
То стою на месте, словно столб.

В бесконечность тянется дорога,
Что так коротка и так длинна.
То прошу я помощи у Бога,
То привалом манит Сатана.

От себя – собою же спасаясь,
То в раю ищу я, то в аду
Тропку, по которой, не мотаясь,
Прямиком к самой себе приду.

В темноте: без компаса, без карты,
Я упрямо двигаюсь вперёд.
Прыгают рассветы и закаты,
Кислым виноградом – сводит рот.

Грустные мысли спрячу я в шкаф,
Пусть там пылятся в старых мешках.
Никому совершенно не нужные,
Измятые… не отутюженные.