Наталья Патрацкая - Лирика любовная. Стихи

Ну, подвинься, опрокинься.
– Господи, краса!
Взглядом всю меня окинул,
Словно небеса.

От затменья. От плененья
Радостная тишь.
От любви одни волненья.
Ну, комарик, кыш!

От такого дорогого
Трудно отойти,
Не найду себе иного…
Все, пора идти.

Да куда там, притяженье
От земной коры,
Вновь упала. Есть скольженье,
Рук твоих дары.

Постелем шкуру мамонта,
Умоемся водицей.
В простой пещере каменной
Все лица – бледнолицы.

Костер горит. Колышутся
Все тени от волненья,
Под сводами так дышится,
Как в древних поколеньях.

Тепло здесь или холодно,
Уютно или нет,
И сытно здесь и голодно,
Но здесь москитов нет.

Баран над жаром крутится,
Все меньше, тоньше, ярче,
И шкура точно кружево.
Снимай с углей, Команчи!

И зубы в мясо врезались,
И рвут и мечут губы,
И зубы, точно фрезами,
На части мясо губят.

Нет, мы с Вами не встречались,
Не бродили под луной.
Вспышкой молнии венчались,
Но не с Вами, был другой.

Был другой такой хороший,
Но его сменил другой.
Нет меня, и он не бросил,
Помню радугу дугой.

Радугу сменил друг Осень
И опавшая листва.
Долго он был? – кто-то спросит.
Снегу я была нова.

А один весной заметил,
Но другой перехватил,
Летом он меня приметил,
И фигуру все хвалил.

А потом я изменилась,
А потом пошли дожди,
И с грозою появились
Очень милые цветы.

Вау… класс! Какой мужчина!
Он так манит на любовь…
Подскочил под стать пружине,
У него играет кровь.

Он почувствовал, ответил,
Ловко руку взял мою,
Осветил, как будто светом.
Губы я его ловлю.

Затяжной прыжок в пространство,
Мы не чувствуем земли.
Уж не слишком ли так рьяно?
Миг – рождения семьи.

Пульсы бьются учащенно,
Нет вопросов, есть любовь,
Узнаю, завороженный,
Все в тебе я, милый, вновь.

Хороши такие чувства,
Если во время они,
Когда все в тебе так чутко,
Когда светятся огни.

Поцелуй души словами:
– Я хочу так быть с тобой…
– Я согласна, милый, с Вами…
Пел морской любви прибой.

Подожди чуть-чуть свиданья,
Подождем сквозь будни снов,
Посмотри без опозданья
Сновиденья добрых снов.

Волны мыслей полетели
Через воздух по волнам,
Тех, что памятью назвали,
Тех, что так подходят нам.

– Я люблю, – сказали оба.
Я люблю – тепло души,
Поцелуй словесный, чтобы
К ним не липло ни души.

Только двое, только вместе
Могут жизнь земную дать,
Поцелуй души словесный,
Но как с ним приятно спать…

Долгожданный, мой хороший,
Самый теплый день,
Ты в забвении не брошен
Среди разных дел.

Все равно меня достанешь
Теплотой своей,
Все листочки больше станут
В тишине ветвей.

Серебрятся мирно волны,
Ветер с ними брат,
Он всегда немного вольный,
Ветер волнам рад.

Я пройду сквозь теплый полдень,
Сквозь аллеи лет,
День пригожий, знаешь, полно,
Приглуши свой свет.

Вот и ладно. День теплеет
Где-то мимо нас.
Значит, вечер. Вечереет.
Май – природный ас!

Как ты ступаешь осторожно,
Идешь на желтый солнцепек,
Не видишь брошенную брошку
И одуванчика цветок.

Какой ты весь сегодня милый,
Как мне приятен облик твой!
Не делай царственную мину,
Ты улыбнись, и вот, вот, вот…

Ты словно герцог лучезарный,
Ты словно воин знаменит,
Ты как полковник очень бравый,
Ты словно батюшки зенит…

Ты без погон, но так похоже,
Что на плечах твоих заря.
Ты сам как царственный вельможа,
Мне брошку желтую даря.

А их сегодня очень много,
На всех газонах желтый крик.
А вот тюльпаны ты не трогай,
В них желтый отблеск не горит.

– А Вы меня бы полюбили? —
Спросил высокий человек.
– Вам не страшны автомобили? —
Глаза блестели жаждой нег.

Она сказала:
– Да, конечно,
Я одинока, нет мужчин.
– Да, быть одной – бесчеловечно,
Ответил он, касаясь шин.

Но изменилось нечто в ней,
Когда она его коснулась,
Таких пылающих огней,
Ей видеть и не приходилось.

А он сказал:
– Сидите тихо,
Опасны чувства за рулем.
Поехали, – добавил лихо,
Глаза блеснули в нем углем.

Она подумала в смятенье:
– — О, Господи, как он пригож!
А он добавил:
– Вот везенье!
Такая дама! День хорош!

Пройди тропой любви в предгорье,
Увидишь красочный пейзаж,
Потом поднимешься на горы,
И там увидишь вернисаж:

Из дальних, ближних гор и впадин,
И неба ломаный кусок;
Здесь могут литься звездопады,
Здесь можно пить любовный сок.

Вдали увидишь эдельвейс,
Такой, какой совсем не видел,
И ты засветишься, ты весь,
Как тот цветок, и ты, как идол.

Какая глупость! Ты один!
И не с кем радостью делиться,
Ты словно весь из горных льдин!
Дай кинокамере открыться!

Любимой с неба принесешь
И эдельвейс, и вид вершины,
И даже прошлогодний снег,
Нетронутый любой машиной.

Сомы, как бревна, плывут качаясь,
Их туши всюду видны в воде,
Над ними в небе белеют чайки,
И сушит солнце траву везде.

Подсолнух черный, совсем поспел он,
Его собратьев стоят поля,
И помидоров подолы полны,
Они красивы как никогда.

Стоит палатка, стоит шалашик,
Костер пылает на берегу,
Один купальник, какой там плащик,
И я себя лишь и берегу.

Мужчина мощный, весьма спортивный,
Колдует снова над тем костром,
И мысли вовсе не позитивны,
И он как пьяный, в нем будто ром.

И он сдается, живет соседом,
Она – в палатке, он – в шалаше,
Они колдуют лишь над обедом.
Такой наземный у них фуршет.