Артемий Храмов - Источники. Катарсис

Осталось чувства светлого – совсем немного,
Да и оно растает. Погоди…
В плену. Как будто позабытый Богом.
«Дай силы! Хоть немного! Господи-и!

Искал ответы на вопросы —
До нитки вымок, сбился с ног.
Прости за все мои попытки…
С тобою искренним и в этот раз я стать не смог.

Бир момкинлек —
Бер минут булса да – эйтер сузлэр калмады.
Гафу ит…
Бэлки синен белэн «кеше» була алмадым.

Кайгы-хэсрэт – мин гел синен янда,
Чиксез бэхет чигеп яттым синен очен.
Кайдан алдым микэн мин дэрт-куэт
Бэлкем ул син – минем рухым, минем кочем.

Синен кайгын: кем гаепле?
Житмэде кемгэ нэрсэ?
Югалтсан узенне гонах илендэ,
Табам! Бик белэсен килсэ…

Жихан тулы синен тосле —
Эзлэмэсэн дэ, Аллахы боерса,
Тиз табылыр алмаш сина —
Булыр кайчан да булса.

Ике бортек саф хис калды —
Анысы да таралыр бераздан.
Башлар инде куптэн «катты»
«Бирче туземлек! Йэ, Ходам!»

Сорауларга жавап эзлэп,
Йорэк эрну белэн тулды.
Гафу ит…
Синен белэн ул бу юлы да ихлас була алмады.

Пусто в квартире.
В телевизоре – шум.
Заварю себе кофе,
бутерброд надкушу,
Что сказать не смогу,
то напишу.
Написать не сумею —
других попрошу.

Перестаньте завидовать Богу —
Его участь вашей не слаще.
Себя отучай понемногу
От жизни «сладкопьянящей».

Адекватно оценивай шансы,
И свои, и коллег по цеху
Не упускай нюансы
На долгом пути к успеху.

Из себя не строй Ахиллеса —
Не пытайся пойти против Трои,
Не работай без интереса,
Под себя всех стараясь настроить.

Не рассчитывай на снисхождение,
Верь только в себя и в Бога.
Не поддавайся забвению,
Не топчись возле порога.

В жизни каждого главное – смелость
И уверенность в каждом шаге.
Знай, чего бы тебе ни хотелось,
ОН уже записал на бумаге.

Вдыхай глубоко, до боли,
Не идет – не теряй обладания.
Помни, что хуже неволи —
Знать свой исход заранее.

Нас всегда заменяют другими,
Сколько б пользы мы не приносили,
На коленях прощенья просили…
Нас всегда заменяют другими.

Нас всегда заменяют другими,
Чтобы жизнь почувствовать снова.
На тех, кто поймет с полуслова…
Нас всегда заменяют другими.

Окурок, раскисший в луже,
Уставился цепким взглядом:
В прошлом – актер Мулен-Ружа,
Сегодня – бумажка с ядом.

В минувшие дни weekendа,
Для одних мы стали чужими,
Для других – просто вышли из тренда.
Нас всегда заменяют другими…

«Что тебя гложет? Что-то случилось?»
Всюду волнение, всюду вопросы.
Врезалось в кожу, внутри надломилось…
Из друзей – только холод и две папиросы.

Папиросы из желтой советской газеты
С запахом краски и привкусом серы:
Тлеют великие оды, памфлеты,
Как европейцы в разгаре холеры.

Тлеют как кто-то, съедаемый раком;
Как организм, который распорот;
На волоске, как солдат из Ирака;
Так догорает захваченный город.

Тлеет надежда на светлое чувство,
Тлеет и гаснет умение «верить».
Тлеет забвенно, и даже искусно.
Выход один – начать лицемерить.

Вы при себе вопросы оставьте —
Зачем вам чужие никчемные темы.
Будьте и дальше частью системы —
И на груди своей орден поправьте…

Довольно притворства! Ты еще молод!
Довольно паскудного, мнимого счастья.
Страшен ли вечный, бастующий холод?
Можно сгореть в «огне безучастья»?

И спрыгнув с последней ступеньки досрочно,
Вырвав последние строки из песни,
Стать, наконец, до костей непорочным —
В этом вся суть бытия. Хоть ты тресни…

В голове то шепот, то канонада,
В груди – птиц иссиня-черных стая,
Выклевав путь, нарочито выйти пытаясь
Из девятого круга замшелого ада.

Удары грязного клюва упрямы,
Сильней и разъеденной плоти звуки,
Связаны ноги, заломлены руки,
Над зловонием черной компостной ямы.

Глухие удары – в ребро, под ключицу,
И запах стал явно знакомым, до боли.
С чем же внутри мы так яро боролись?
…Стая вырвалась. Миг. Уже на границе.

До этого хоть что-то, но все-таки было.
Что сейчас? Уродливая дырка на груди.
Дотлело тело. В голове лишь: «Господи!»
На месте сердца только хлюпает уныло.

Все это было.
Все остыло. Все уплыло.

Купи себе устройство «Забывать».
Заклей дыру. Закрой глаза. Ложись в кровать.
Пока по новой «стая» не накрыла…

И пусть никто не будет одинок…
Пусть не у каждого в груди надежды огонек искрится…
Быть сложно одному, хоть одиночество – и не порок —
Наедине с собой: как будто счастлив, притвориться.

И делать вид, что дело есть кому-то до тебя,
Как будто у кого-то есть нужда в твоем существованьи,
На деле – перед зеркалом мы репетируем признанья
И думаем, что проживем всю жизнь любя…

И пусть никто не будет одинок! Вот просто ПУСТЬ!
Пускай у каждого найдется половинка.
На Рождество сугробом станет мелкая снежинка —
Ты тоже – часть чего-то бОльшего! Не трусь!

До крови напрягая без того уставший взгляд,
И сжав кулак, ногтями раздирая на ладонях кожу…
При всем желании вас более не потревожу —
Вы больше не услышите мой истеричный звукоряд.

Вам больше не почудится тоска в моих глазах —
Вам глаз моих вообще не видеть боле,
Вам голос мой теперь, что ветер в поле —
Пронесся мимо, заплутавшись в волосах.

При встрече вам не сжать моей руки
И не коснуться губ моих губами —
Невыносимо жаль, что жизнь цинично сталкивает лбами
Да тошно так, что напрягаем желваки.

Свербит нутро при встрече и дрожат коленки,
Моргать до слез – в глазах песок,
Создать событие всего лишь выстрелом в висок…
Не вспомнят даже автора нетленки.

Смой грим! Откройся! Покажись, ублюдок!
Кого хранишь за маской Суперсчастья?
Любителя разврата и безвластья,
Который думает, как ублажить желудок?

Руби с плеча! Чего уж мелочиться?
И в пух, и в прах, налево и направо.
Чтоб каждый взгляд потом не выглядел лукаво —
Кто знает, может что со временем случиться…

Стрельнуло в ухе – все сильнее ветер.
Погряз в работе, будто бы в болоте.
Как будто в золоте, по факту – в позолоте
И сидя на «двуногом табурете».