Михаил Молюков - Восточный ларец

Я смотрел – а призрак мимо
(Увлекая душу вслед)
Пролетел невозвратимо;
Я за ним – его уж нет!
Посетил, как упованье;
Жизнь минуту озарил;
И оставил лишь преданье,
Что когда-то в жизни был!

Ах! не с нами обитает
Гений чистый красоты;
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты;
Он поспешен, как мечтанье,
Как воздушный угра сон;
Но в святом воспоминанье
Неразлучен с сердцем он!

Он лишь в чистые мгновенья
Бытия бывает к нам
И приносит откровенья,
Благотворные сердцам;
Чтоб о небе сердце знало
Б темной области земной,
Нам чуда сквозь покрывало
Он дает взглянуть порой;

И во всем, что здесь прекрасно,
Что наш мир животворит,
Убедительно и ясно
Он с душою говорит;
А когда нас покидает,
В дар любви у нас в виду
В нашем небе зажигает
Он прощальную звезду.

Ах, голубица! голубица!
Зачем и я – не то, что ты?
Зачем мне так тесна темница
И недоступны высоты?

Как слабы смертного усилья,
Коль их бессмертный не скрепил!..
Когда б твои златые крылья
И посребренье между крыл,

Я б полетел к горе Сиону,
Где вечно светит благодать,
Чтоб, к горнему прильнувши трону.
От дольней жизни отдыхать.

Мы ждем и не дождемся сроков
Сей бедственной с нечестьем при:
Твоих зарезали пророки»,
Твои разбили алтари!..
Проснись, Бог сил, заговори!
Нет места для твоей святыни,
И я теперь, жилец пустыни,
Я плачу пред тобой один!..
А ты им терпишь, властелин
Земли, морей и облаков!
Ты терпишь от своих рабов!!!

Не сокрушайся, мой пророк!
На всё есть час, на всё есть срок;
Пускай, кичась, растет порок:
Буль зло добру в святой урок!..
Но не грусти! Твой господин
Здесь не совсем еще один:
Не все пошли к Ваалу в сети!
Есть тайные у Бога дета,
Есть тайный фимиам сердец,
Который обонять мне сладко!..
Они бегут ко мне украдкой,
И я являюсь втайне к ним;
И их лелею, просветляю
Высоким, истинным, святым!

Б стране изгнанья – в Вавилоне,
При дальних, неродных реках,
Мы по родном своем Сионе
Грустили молча и в слезах.

На серебристых ветках ивы
Повесил каждый свой орган,
И с струн их отзывы плаксивы
Срывала буря чуждых стран.

«Зачем для песен Иеговы
Вы жизнь не взбудитс в струне?
Играйте!» – говорят нам. «Что вы?
Как нам играть в чужой стране?..

Забудь меня, моя десница.
Когда тебя забуду я,
Иерусалим – царей столица, –
Святая родина моя!

Припомни, Бог, как сын Элома
Наш град неистово громил:
И меч и пламень б лом из дома,
Как лютый вихорь, разносил!..

О, б ком дух мести Бог возбудит
На злую Вавилона дщерь,
И от кого терпеть ей будет
За то, что терпим мы теперь?

Блажен, кто стоны преселенцев
Послышав, на тебя пойдет
И плачущих твоих младенцев,
Взмахнув, о камень расшибет!..»

Как сладко спать в прохладной тени,
Пока долину зной палит
И ветер чуть в древесной сени
Дыханьем листъя шевелит!

Приближьтесь, жены, и, руками
Сплетяся дружно в легкий круг,
Протяжно, тихими словами
Царя возвеселите слух!

Воспойте песни мне девицы,
Плетущей сети для кошниц,
Или, как сидя у пшеницы,
Она пугает жадных птиц.

Как ваше пенье сердцу внятно,
Как пегой утомляет дух!
Как, жены, издали приятно
Смотреть на ваш сплетенный круг!

Да тихи, медленны и страстны
Телодвиженья будут вновь,
Да всюду, с чувствами согласны,
Являют негу и любовь!

Но ветр вечерний повевает,
Уж светлый месяц над рекой,
И нас у кущи ожидает
Постель из листьев и покой.

Скалы чувствительны к свирели;
Верблюд прислушивать умеет песнь любви,
Стеня под бременем; рьянее крови –
Ты видишь – розы покраснели
В долине Йемена от песней соловья…
А ты, красавица… Не постигаю я.

Клянусь четой и нечетой,
Клянусь мечом и правой битвой,
Клянуся утренней звездой,
Клянусь вечернею молитвой:

Нет, не покинул я тебя.
Кого же в сень успокоенья
Я ввел, главу его любя,
И скрыл от зоркого гоненья?

Не я ль в день жажды напоил
Тебя пустынными водами?
Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?
Мужайся ж, презирай обман,
Стезею правды бодро следуй,
Люби сирот, и мой Коран
Дрожащей твари проповедуй.

О жены чистые пророка,
От всех вы же и отличены:
Страшна для вас и тень порока.
Под сладкой сенью тишины
Живите скромно: вам пристало
Безбрачной девы покрывало.
Храните верные сердца
Для нег законных и стыдливых,
Да взор лукавый нечестивых
Не узрит вашего лица!

А вы, о гости Магомета,
Стекаясь к вечери его,
Брегитесь суетами света
Смутить пророка моего.
В паренъи дум благочестивых,
Не любит он велеречивых
И слов нескромных и пустых:
Почтите пир его смиреньем,
И целомудренным склоненьем
Его невольниц молодых,

Смутясь, нахмурился пророк,
Слепца послышав приближенье;
Бежит, да не дерзнет порок
Ему являть недоуменье.

С небесной книги список дан
Тебе, пророк, не для строптивых;
Спокойно возвещай Коран,
Не понуждая нечестивых!

Почто ж кичится человек?
За то ль, что наг на свет явился,
Что дышит он недолгий век,
Что слаб умрет, как сляб родился?

За то ль, что Бог и умертвит
И воскресит его – по воле?
Что с небя дни его хранит
И в радостях и в горькой доле?
За то ль, что дял ему плоды,
И хлеб, и финик, и оливу,
Благословив его труды,
И вертоград, и холм, и ниву?

Но дважды ангел вострубит;
На землю гром небесный грянет:
II брат от брата побежит,
И сын от матери отпрянет.

И все прел Бога притекут,
Обезображенные страхом;
И нечестивые падут,
Покрыты пламенем и прахом.

С Тобою древле, о Всесильный,
Могучий состязаться мнил,
Безумной гордостью обильный;
Но Ты, Господь, его смирил.
Ты рек: Я миру жизнь дарую,
Я смертью землю наказую,
На всё подъята длань Моя.
Я также, рек он, жизнь дарую
И также смертью наказую:
С тобою, Боже, равен я.
Но смолкла похвальба порока
От слова гнева Твоего;
Подъемлго солнце Я с востока;
С заката полыми его!