Коллектив авторов - Бессмертный Андеграунд. Осень 2016

Помыть полы и окна – не ко мне!
Они чисты ещё с постройки дома!
Ведь мне – «лав стори» сто четыре тома.
А окна и полы – нет, не ко мне!

Погладить? Я не знаю, где утюг.
И пылесос как выглядит – не знаю!
Я глянцевый журнальчик полистаю,
Что если распродажа где-то вдруг?!

Воспитывать детей? Какая чушь!
Работа? Вот уж тяжкая повинность!
Мне встать с дивана – худшая провинность!
А дети – боже мой, какая чушь!

Но есть во мне «изюминка» одна:
За все свои никчёмные таланты
Я не прошу ни шубу, ни брильянты.
… – Короче, никудышная жена!

Мы будем вместе долгие года,
Ведь мы друг другу самые родные,
Неважно молодые ли, седые…
– И ты однажды вспомнишь, как-
тогда…
И соберёшь под яблоней в саду
Больших детей, уверенных и умных,
И внуков, непоседливых и шумных.
– Совсем неважно мне, в каком году.
И мяч футбольный полетит в кусты,
И детский табор понесётся следом.
– Представь, мы будем бабушкой и
дедом
Среди вот этой звонкой суеты!
И любящие взгляды наших глаз
Потянутся волнующе и сладко.
И целоваться будем мы украдкой
Всё так же, как в далёкий первый раз.
И всем узнать захочется секрет
Такого упоения друг другом,
Каким оно обязано заслугам,
И чем живёт любовь так много лет?
– И прошлого отступит злая мгла! —
…Ты сядешь на скрипучие ступени,
Внучат к себе пристроишь на колени,
И скажешь им – Она меня ждала!..

С электронной сигаретой,
Телефоном и газетой
Мама прячется в клозете
От родных своих детей.
Потому что спозаранку
Маме нервы наизнанку
Выворачивает взрывом
Занимательных идей.
Руки мамины трясутся,
Уронила мама блюдце.
И не слышат дети маму,
На лице у них бетон.
Мама моет, убирает,
Вытирает и стирает,
И работы бесконечной
Не закончится вагон.
С электронной сигаретой,
Телефоном и газетой
Мама прячется в клозете,
Запираясь на замок.
Пять минуток есть у мамы
На релакс и инстаграмы, —
Пусть единственный, но всё же
От психушки оберёг!

Женщина, которую не хочешь,
Вытирает пыль, читает ночью
И гордится дочкой вашей общей
В городке на берегу реки.
У тебя финансы и столица,
И вокруг поинтересней лица,
Той, далёкой, с ними не сравниться, —
Так непритязательно легки!

У неё глаза под цвет полыни, —
Той, уже забытой, половины,
Что под стать языческой богине
Распускает косы на песке.
У тебя ларьки и сигареты,
Твои нимфы пьяны и раздеты.
И встают высотками рассветы,
Залпами в пустеющем виске!

Женщина, к которой ты не едешь,
Больше всех немыслимых возмездий, —
Правота у маленьких трагедий,
Что за шторой в детской, на окне.
У тебя – всё вроде бы.., но только
Захлебнулось сердце в долгой гонке,
И тревожит вечерами ломка
Всё по ней, по женщине – весне…

Так безъязык и тяжек мой недуг,
Так крошится душа кусочком мела.
Благослови кольцом волшебных рук
Бессонницей измученное тело.
Пусть будет ночь! А дальше – не хочу.
Позволь быть тьме безбрежной и горячей.
Я изменю и клятве и мечу,
Я изменю и солнцу, и удаче
Для рук твоих, которые не лгут!
Бескрылый ангел, в карты проигравший,
К тебе на грудь – божественный приют-
Уронит лоб, безумный и уставший.
И, может, ты не дашь меня отнять
С приходом дня, таким необратимым!
Прости меня, я так хочу опять
К твоим рукам, далеким и любимым…

Офис и танцы.
Развод и кровать.
С каждым нюансом
Меняется стать.
Новое платье
И новый знакомый —
Повод для радости
Очень весомый.
И расправляются
Плечи и нимбы,
Если мы счастливы,
Если – любимы.
Так горделиво
И ярко несётся
В женской осанке
Довольное солнце.
Плещется ласка,
Тепло и забота,
Если с любовью
Их кутает кто-то.
Или печально,
Что наоборот
Давит на плечи
Усталости гнёт.
И в зеркалах
Отраженья бледнеют-
Женские плечи
Тихонько тускнеют.
Плакать, вздыхать,
Искушать и гореть —
Так они жизни
Несут круговерть.

Бывают дни – сплошная маета!
И я, конечно, девочка не пай.
Но раз тобой всецело принята,
Мою хандру за дурость не считай.

Да! Мне сейчас бы танки на Берлин!
Сжигать дотла чужие города!
Но я устала – номером один,
И всё решать хочу я не всегда.

Уже заела дома карусель,
И выхлебала душу мне до дна.
Я спать ложусь в безликую постель —
Безликая и мама, и жена.

Бывают дни, что лучше бы – расстрел!
Поскольку я на митинги – талант,
И раз уж бунт, действительно, назрел,
Ты по-любому будешь виноват.

А мне всего лишь нужен крепкий чай,
И у плиты не тратить выходной.
И отдых дать болезненным плечам.
И в тишине побыть с самой собой.

Слушай, ты знаешь, Земля ведь неправильно вертится.
Перетасованы дни, разговоры, события.
Мутную воду гоняет колёсиком мельница,
И на вокзалах неточное время прибытия.

Дети растут, и вопросы у них неудобные.
Смотрят безжалостно, – так изучают механику,
Так же стремится и айсберг ночами холодными
В непотопляемый борт молодого «Титаника».

Слушай же, слушай, опять провода перепутаны.
Здесь ничего не работает, – стёрто и скомкано.
Прыгает время по лужам белесой жемчужиной.
Нас рассыпает тревожными злыми осколками.

Знаешь, мне кажется, шарик неправильно крутится.
Смотрят на небо с поп-корном ушлые зрители.
А под кроватями мечется чёрная курица,
Снова куда-то уходят подземные жители.

Я знаю все линии рук его, тёплых и грубых.
Он весь от ступней до макушки – мой дом, моя кровля.
Любовь появляется в мир через медные трубы.
И кроме него никого не считала я ровней.
И дело не в спеси, не в глупой усердной гордыне,
А в том, что за ним – за стеной, а не за номиналом.
И в том, что как дуб перебрался в итоге к рябине,
С ним вместе не страшно любые дороги – сначала.
Я знаю все линии рук его в стёртых мозолях.
Он – сила, руда, он – земля, он её сердцевина.
И дело не в том, что я с ним позабыла о боли.
Но он для меня наилучшая в мире вакцина.
Я знаю на ощупь, как чётки штрихи скорпиона
На левой лопатке, печать неоконченной битвы.
Он – воин, защитник, моя территория, зона.
И первый, кого называю во всякой молитве.