Владимир Герун - Воркутинская осень. Осенние любовные мотивы

Те столбы стояли одиноко,
Возле солнца, глядя в небеса.
Пёстрые, красиво и широко,
Словно, рекламируя себя.

После черноты шахтёрской ночи
Как сияют эти краски дня.
Стали дни красивей и короче,
Осень не отдаст свои права.

Запуржило, замело всё снегом,
Белый саван все укрыл холмы,
Город стал совсем заиндевелым,
Вдоль дороги в инее кусты.

Стройные ноги, брови вразлёт,
Эту девчонку любить я бы смог,
Глаз тех улыбка, локон, висок,
Рейтинг модели очень высок.

Эта походка, шея. глаза,
С глаз моих бедных брызнет слеза,
Где эта прелесть, юность, весна?
Девица эта очень красна.

Вот и растаяли в дымке мечты
И предо мною рядом здесь ты.
Как надоела проза одна,
Где же ты сказка. счастье, весна?

Нежная, родная синеглазка,
Стройная красавица моя.
Защемило душу мне так сладко,
Лишь бы ты всегда была моя.

Воздух свеж и ветер дует южный,
Солнце льёт весенние лучи;
Но через полдня опять завьюжит, —
В Воркуте с погодой не спеши.

Но сейчас мы радуемся солнцу,
Этой щедроте и красоте;
На душе светло как у оконца,
Но ведь мы с тобой уже не те.

Мы с тобой не те, что год назад,
Были мы другими там с тобой;
И теперь я очень встречам рад
И в душе волнуется прибой.

Так же ты меняешь настроенье
Как погода в Воркуте весной;
Ни какого нет уже спасенья,
Я влюблён, пропал и бог с тобой!

Нас тогда родители не спрашивали,
Вот она такая жизнь пришла,
А после войны жизнь ошарашенная —
В заполярье Воркута нашла.

Север ледяной нас встретил сумрачно,
Выдул из бараков всё тепло,
Детство было серо и так сумеречно,
Но страна вставала на крыло.

Шли стволы и строили заводы,
Открывали шахты и угли,
С Воркуты пыхтели паровозы-
Эшелоны для большой земли.

Что сказать про этот север крайний,
Город заполярный – Воркуту?
Жизнь идёт и сколько не горбать ты-
Не приблизить юности мечту.

Мне хотелось жить на море синем,
Где сейчас магнолии в цвету,
Голова уж серебрится инеем,
Я ещё лелею ту мечту.

Здесь полвека в тундре пролетело,
Эти суки продали страну,
Извините, братцы, надоело,
Я поверю даже в сатану.

Не нажрутся пока не подохнут,
Ничего с собою не возьмут,
А народ и его дети сохнут
И не могут выехать на юг.

Исчезла сладость бытия,
Ушло общение с тобою,
Я слушал в роще соловья
И любовался я весною.

Как ты прелестна и мила,
Какой тот взор очей печальных,
Я вспоминаю те слова
И звон бокалов тех хрустальных!

О милая, моя любовь,
Дозволь же мне к тебе вернуться
И вспоминаю вновь и вновь,
К тебе могу я прикоснуться…

Тот трепет нежный пробегал
Меж нами искрой то и дело
И слушал сонм тебе похвал
И улыбался я умело.

Улыбки я тебе дарил
И целовал твои лишь руки,
«О боже мой», – я говорил,
«Ты посвятила всё науке»!

Зачем такая жертва та
Для всех людей – она безмерна,
Но жизнь то у тебя одна
И как прожить её примерно?

Она тебе принадлежит,
Не государству, не народу,
И так же будут люди жить,
Когда уйдёшь ты на свободу…

Построй ты счастье и судьбу
И так же будь полезной детям,
Я от тебя не убегу,
Люблю я больше всех на свете!

Тебя и только лишь одну
Хотел иметь тебя я в жёнах,
И как в примерную жену
Я был в тебя всегда влюблённый!

Любовью дорожить умейте,
Молитесь как на божество,
Любовь растите и лелейте,
Любовь цветы на торжество!

Оно настанет непременно,
И важно тут не прозевать,
Всё будет в жизни неизменно,
И тут появиться кровать.

Придут лобзанья, поцелуи
И Муси-пуси по утрам,
Мы в церкви скажем – аллилуйя,
И славу господу – воздам!

И вот оно сверится чудо,
За девять месяцев всего,
Не знаю, как и врать не буду,
Ведь это жизни торжество.

Придёт и гордость и отрада,
И что отраднее всего,
Всему она любви награда, —
И гордость наша за него.

А он наследник несмышлёныш,
Так будет долго вырастать,
Он будет молодой, зелёный,
И будет знать лишь только мать.

Он груди будет долго чмокать,
Пока насытится совсем,
А мама будет долго охать,
Что их не высосал совсем.

Но вот он вырастет наследник,
На радость маме и отцу,
Надень ка мама ты передник,
Пора вести его к венцу.

И будут слёзы умиленья
И расставанья по утрам,
Долой оставим все сомненья,
В чужие руки всё отдам.